После падения Византии в 1453 г. русские церковные и светские власти сохранили тесные связи с многими монастырями Святой Горы. Как отмечает Белокуров С. А.: «желание получить поболее милостыни от благочестиваго народа русскаго заставляло последних предпринимать путешествия в нее…Более частыя сношения Москвы происходили с святой Афонской горой, откуда к нам прибыл и преподобный Максим Грек». В летописи есть запись, что в августе 1496 (7004) г. в Москве находились «игумен и три старци из Святыя горы, из монастыря святаго Пантелейлеймона, милостыня ради. И князь велики их пожаловал, милостынею издоволил, а на иные монастыри Святой горы милостыню с ними же послал и отпустил их с тем же послом вместе; понеже бо из старины тот монастырь святаго Пантелеймона в Святой горе строение бяше первых великих князей Рускых». С этого монастыря приходили и в ноябре 1507 (7015) г.: «милостыня ради, диакон Пахомие да монах Яков; и князь великий Василий Иоанович учредив их милостынею доволно и отпусти их с Москвы месяца маиа 9». В конце 1514 года в Москву прибыли «лавры святаго Афанасия старец Мелентей да из Ватопеда монастыря старец Нифонт духовник с грамотами».
В марте 1515 г. вместе с этими старцами был отправлен Василий Коробов, Василий Копыла и Иван Варавин: «вместе послал князь велики в Царьгород, к Турскаму Салим шаху, своего человека ближняго Василиа Ондреева сына Коробова; а в святую гору Афонскую князь великый послал с милостынею Василиа Копыла Спячего да Ивана Варавина». Кроме грамоты, в которой говорилось о пересылке «милостыни» и просьбе о молитвах, была отправлена грамота к вселенскому патриарху Феолипту и афонскому проту Симеону с просьбой прислать из Ватопедского монастыря старца Савву для перевода некоторых книг: «Пришлите к нам вместе с нашими людьми из Ватопедского монастыря старца Савву, книжного переводчика, на время и тем послужите нам; а мы, как даст Бог, пожаловав его, опять к вам отпустим». Вероятно, на этого старца указал иеромонах Нифонт. Коробов В. А. вернулся в Москву уже в 1516 году, выполнив свою политическую миссию в Константинополе. Посольство же Копылы и Варавина на Афоне было не совсем удачно: они вернулись через три года, в 1518 г. Причиной стал отказ старца Саввы ехать в Москву. Об этом писал игумен Ватопедского монастыря Анфим в своей грамоте митрополиту Варлааму, где сообщил и о приезде В. Копыля и о полученной милостыне: «такожде възвести нам о святем и духовном отце господине Саве, аще въсхощет потрудитися до Русии, неких ради вещей нужныя тоя земли; старец же быв многолетен, ногами немощен, не възможе исполнити повеления благовернейшаго великаго князя и твоего великого святительства, о нем же и прощениа просит».
Подобное письмо игумен отправил и Василию III: «въпроси и честнейшаго духовника и священноинока Савву по наказанию царствиа твоего и по приказу всесвященнейшаго митрополита господина Варлаама; не могущу ж убо духовнику священноиноку господину Саве старостию и болезни ножныя приити к царствию твоему», «преподобнейший же отец наш прот, яко да не останется прошение великаго князя безделно и безконечно, изобрал вместо старца Саввы, честнейшаго брата нашего Максима, еже из нашия священныя обители Ватопеди, аки искусна божественному писанию и пригожа на сказание всяких книг, и церковных и глаголемых елиньскых, понеже от младыя юности в сих възрасте и сим наказася добродетельнее и не яко иный некий, многыми почитанми токмо. Посылает же того нашим произволением и хотением, но убо языка не весть русскаго, разве греческаго и латынскаго; надеем же ся яко и русскому языку борзо навыкнет, его же да примете; с ним и честнейшаго священноинока господина неофита духовника, и третьяго брата Лаврентия имянем. Мы же убо, им не взмогохом и еже имехом, честнейше челом бием благовернейшему великому князю и величеству святителства твоего. Дай же господь Бог, яко да и мы узрим воздаяние, которое желаем видети оттолева, еже есть, яко да отошлете паки к нам здравых братию нкшу, ими же надеемся улучити благодарение от великаго князя, твоим съдетелстом и поспешением, еже имут и усты принести братия наша великому ти святителству, ему же паки множае челом бьем». Таким образом, из этих писем видно, что приглашенный Савва – «многолетний старец» с больными ногами, что по причине своего недуга он не в силах исполнить воли государя и святителя. Поэтому прот и ватопедские старцы, чтобы выполнить просьбу, выбрали Максима. Сообщая о всех этих обстоятельствах Василию Ивановичу и митрополиту, ватопедские старцы добавили, что Максим знает только греческий и латинский языки, и что они надеются, что в скором времени он изучит и русский.
Путешествие Максима выдалось очень медленным. По словам Горского А. по пути была длительная остановка в Крыму, где «посланные от великого князя имели свои дела»; Макарий (Булгаков) отмечает, что Максим «прожил несколько времени в Перекопе». Наконец в марте 1518 г. прибыли в Москву: «марта 4, в четверток на третией неделе поста, прииде из Царягорода на Москву Василей Копыл да Иван Варавин; да с ними вместе прииде к великому князю Василью Ивановичю всеа Руси из Царяграда, от вселенскаго патриарха Феолипта, митрополит Григорей Грек от града Жихна Цареградскиа области; да с ним вместе приидоша старцы от святыя горы Афонскиа к великому князю государю и к первосвятителю Варлааму митрополиту всея Русии бити челом великому государю о нищите поможениа, милостыни ради: от Благовещениа пречистыа Богородица из Ватопеди монастыря три старцы. Максим Грек да Неофит священноинок Грек да Лаврентий Болгарин, а от святаго великомученика Пантелеймона из Руского монастыря Сава преименитый игумен; а наперед тех старцов за год пришел от Четыредесяти Мученик от Ксиропотама монастыря Исаиа священноинок Сербин; да с митрополитом пришел патриарший диакон Дионисей Грек. Князь же велики Василей Иванович всея руси приат митрополита Григориа и старцов святыа горы Афоня».
Василий III принял гостей с великой честью и назначил им для жилья кремлевский Чудов монастырь, выдавал им пищу от своего стола и часто, как и митрополит Варлаам, беседовал с ними: «велел им пребыти в монастыри святаго Архистратига Михаила честнаго и славнаго его Чюдеси, пита их и доволя всякими доволями потребами от своеа царскиа трапезы, такожде и первосвятитель Варлаам митрополит всеа Руси ко Григорию митрополиту града Жихна и к старцем святыа горы великую любовь и честь показуаше, и к себе призыва и с ними часто беседоваше о божественных словесех духовных».
В «Сказании о Максиме философе» говорится о том, как Василий Иванович приглашает Максима, вводит в свою царское книгохранилище и показывает бесчисленное множество греческих книг: «Сей же инок в многоразмышленном удивлении был о толиком множестве безчисленного трудолюбного собрания и с клятвою изрек пред благочестивым государем, что даже и у греков не сподобился видеть такое множество книг: никогда, православный государь, даже в среде греческого любомудрия, я не видел такого рачительства о Божественных сокровищах. Великому государю приятно было слушать эти речи, и он передал книги Максиму, чтоб он рассмотрел и разобрал их, выбрав из них еще не переведенные на русский, сиречь словенский язык. И очень скоро он представил великому самодержцу список с названиями тех книг, которые не переведены на словенский, а великий князь приказал хранить их отдельно от остальных и не смешивать с ними». В «летописной книге» Свято-Троицкого монастыря читаем: «Егда же узре у великаго князя в царской книгохранителнице греческаго языка книг много и удивися и поведа великому князю, яко ни в Греческой земли толико множество книг не сподобихся видети…».
«Осмотревши всю библиотеку, Максим спросил Великаго Князя, какую бы он желал первую книгу перевесть на Славянский язык? Великий Князь посоветовался с Митрополитом и боярами, и с общаго совета было решено заняться переводом толковой псалтыри, так как эта книга наиболее других обращалась в руках: с нея начинали знакомиться с грамотою; к ней всего чаще обращались в церковном богослужении; она служила и для домашняго благочестиваго употребления». О вызове переводчика для Толковой псалтыри по «постороннему совету» свидетельствует и сам Максим, когда уже после перевода писал великому князю: «и ныне Господь воистину воздвиг твою державу к переложению толкований псалмов…Царство твое…., разумом просвещенное и душею божественныя ревности исполненное, сообщает немедленно совет преосвященнейшему о Господе отцу своему, господину Варлааму, митрополиту всея Руси, и, молитву от него и благословение приняв, скорейше письменами не праздными, но исполненными изобильно человеколюбия, подобно плодоносным колосьям, посылает к проту и инокам во святой горе пребывающим, призывая от честной обители Ватопеда Савву». Иконников считает, что главной причиной вызова переводчика была «порча» книг жидовствующими: «порча книг жидовствующими должна была обратить особенное внимание на нее в то время когда «все о вере пытали», а между тем Псалтырь составляла основу знания и житейской мудрости». Известно, что к тому времени в России уже были в славянском переводе два толкования на псалтырь: одно приписывалось святому Афанасию Александрийскому, и другое – блаженному Феодориту Кирскому.
Новая же толковая псалтырь соединяла в себе толкования многих древних святых отцов и учителей Церкви, и соответствовали современным запросам при новых условиях в борьбе против ересей. Поскольку Максим поначалу плохо понимал церковно-славянский язык, ему в помощники дали русских «книжных людей»: известного Дмитрия Герасимова, бывшего в подручных у архиепископа Геннадия при «собирании» полной русской Библии, и Власия Игнатьева – людей, хорошо знакомых с латинским языком, которым, понятно, владел и Максим Грек. Были также прикомандированы к нему и писцы: монах Сергиева монастыря Силуан (Селиван) и «зело славный» каллиграф Михаил Медоварцев. Впоследствии Силуан стал самостоятельно переводить с греческого и считал Максима Грека своим учителем. Святогорец со своей стороны свидетельствовал о высоком качестве переводов своего ученика. С помощью учителя Силуан перевел беседы святителя Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея. Максим, начав работу, переводил толкования с греческого на латинский, а его помощники уже с латинского на славяно-русский, то есть тогдашний церковно-славянский литературный язык. При таком положении дела, разумеется, контроль перевода со стороны главного переводчика (т.е. самого Максима Грека) был проблематичен. А. Горский дает высокую оценку осуществленному святогорцем переводу и указывает на то, что в ряде случаев переведенный им текст выгодно отличается от общепринятого славянского текста, особенно в отношении грамматических форм.
Конечно, то, как Святогорец «обращался» со священными текстами, вызвало определенное недоумение и недовольство даже среди его сотрудников. Указывали на то, что Максим слишком смело менял местами текст святой книги, хотя на самом деле это были всего лишь исправления грамматических и стилистических ошибок или же удаление явных несообразностей, вкравшихся в славянский текст после ряда копий без сверки с подлинником. Максим смотрел на свое дело с точки зрения филологической и научно-критической, а его окружающие – с буквалистической, то есть попросту не понимали оснований его исправлений. Завершив в 1519 г. перевод Толковой Псалтири, на что ушло год и пять месяцев, афонский учёный инок в послании к Василию III, послужившем введением к Псалтири, благодарит великого князя и просит достойного вознаграждения своим помощникам, а себе – разрешения возвратиться на Святую гору: «избавь нас от печали долгой разлуки, возврати безбедно честному монастырю Ватопедскому, давно уже нас ждущему…Дай нам совершить обеты иноческия там, где мы их произнесли, пред Христом и страшными Его Ангелами, в день пострижения. Отпусти нас скорее в мире, чтобы нам возвестить и там находящимся православным о твоих царских доблестях, да ведаю бедствующие христиане тех стран, что есть еще на свете царь, не только владеющий многими народами, но и цветущий правдою и православием, подобно Константину и Феодосия Великим». Дунаев Б. И. замечает, что в этом и многих других посланиях Максим Грек систематически проводит идею освобождения Греции от власти турок «рукою» московского князя, пытаясь воздействовать на религиозные чувства. Василий III передал полученный от Максима перевод на рассмотрение митрополиту Варлааму. Как повествует «Сказание о Максиме»: «не по мнозе времяни преосвященный митрополит приходит в царевы полаты со всем своим освященным собором, и единому от клирик носящу ону новопреложеную Псалтирь; и сию соборне похваляют и источник благочестия нарицают».
Государь щедро вознаградил переводчика, пожаловал иконами, и деньгами, и платьем его спутников Неофита и Лаврентия и отправил с ними богатую милостыню Великому Патриарху. Самого же Максима великий князь не согласился отпустить на Святой Афон. «Митрополит и государь, естественно, могли желать и ожидать от Максима еще таких же полезных трудов. И действительно, ему было поручено теперь весьма важное дело – исправление богослужебных книг, которое он начал с Триоди при помощи прежних своих сотрудников – Димитрия и Власия». Отметим, что вопрос исправления священных и церковных книг – не только литературный, но и общегосударственный, если иметь в виду практическое его значение в борьбе с ересями.
Помимо этого, святогорец осуществил перевод Толкового Апостола, а также «Толкования Иоанна Златоуста на книгу Деяний Апостольских». В рукописи, содержащей толкование Златоуста, датируемой А. И. Ивановым 1520 годом, после толкований на Деяния помещено повествование о мученичестве святого апостола Павла, а также толкования на семь соборных апостольских посланий и на четырнадцать посланий апостола Павла. Кроме того, святогорец перевел ряд статей из греческого Номоканона патриарха Фотия для Кормчей Вассиана Патрикеева, а также статьи из сборника «Жития святых» Симеона Метафраста.
Исследователи творчества Максима предполагают, что святогорец «является, если и не автором перевода» антилатинских сочинений святителя Фотия, патриарха Константинопольского, «то по крайней мере редактором прежнего текста», который, по утверждению Е. Е. Голубинского, существовал на славянском языке на Руси с древнейших времен.
К своей переводческой деятельности Максим Грек подходил с большой ответственностью и рассудительностью. Он переводил только то, что считал полезным для русских читателей. Известен случай, когда афонец решительно отказался переводить «Церковную историю» блаженного Феодорита, потому что довольно подробное изложение различных еретических лжеучений, содержащееся в этой книге, с его точки зрения, могло принести некоторый вред читателю, не имеющему глубоких богословских познаний и тонкого критического чутья: «рекл бое си тогда ко мне: достигоша тебе, окаянне, греси твои о немже отреклся превести ми священную книгу блаженнаго Феодорита. О преслушании же сем отвещаю истинною твоему преподобству, яко ни за едино ино преслушах тя тогда, разве сего ради, сиречь, да яко таков превод будет претыкание и соблазн неким православным от посланий Ариевых и Македониевых и иных неких ересей началник».
Итак, главным содержанием деятельности Максима Грека в 1518-1525 гг. были переводы и их объем весьма значителен. Одновременно он выступил и как писатель-публицист, автор посланий великому князю Василию III, видному дипломату и публицисту Федору Карпову, ученому богослову и медику Николаю Булеву (Немчину) и другим лицам. Необходимо заметить, что Максим Грек привлекает к себе и внимание современников широтою знаний, интеллектом и духовностью. Вокруг него собираются любители знания. Они обсуждают вместе не только богословские темы, но и злобу дня. Среди них оказываются: инок Вассиан (князь Патрикеев), «сильным при дворе, но противником всего духовенства и в особенности Иосифова волоколамского монастыря», Иван Берсень, Иван Токмаков, Василий Тучков, Иван Сабуров, Федор Карпов, Петр Шуйский, Андрей. Холмский и другие влиятельные при дворе вельможи. Чудовская келия Афонца становится притягательным местом для мыслящих русских людей, превращается в своего рода литературный философский клуб. Это во многом предопределило его дальнейшую судьбу.
По «Посланиям» можно представить взгляды Максима Грека на многие явления и предметы того времени. Так, святогорец был убежденным сторонником византийского учения о симфонии Церкви и государства, сформулированного в VI веке императором Юстинианом. Согласно этому учению, священство и царство – два богоустановленных института, призванных содействовать спасению человека. Святогорец пишет, что среди бесчисленных благ, изливаемых Богом на род человеческий, «два превелиа и божественнейша суть священство и царство, по великому во царех Иустиниану, сице глаголющему: «Превелиа в человецех суть дарованиа Божия от Вышняго человеколюбиа дана священство и царство: священство убо божественным служаще, царство же человеческих вещей начальствующе и промышляюще, и от единаго и того же Начала обоя исходяща, человеческую украшают жизнь»». Афонец приводит целый ряд примеров «богоизбраннаго супружества» духовных и светских властей из ветхозаветной и новозаветной истории. Первоначально взаимоотношения московского великого князя и митрополита тоже представлялись афонцу воплощением византийской идеи симфонии властей. Максим писал, что «вседивная и преславная держава» Российская благословлена Богом за единомыслие и благочестие главы государства и предстоятеля Церкви. Жизнь внесла некоторые коррективы в первоначальные представления афонца, однако сам принцип симфонии как реально достижимого в земных условиях идеала в глазах святогорца не утратил характера священного и общеобязательного закона.
Максим Грек в «Главах поучительных» говорит, что поставленные на высокое служение, государи и иерархи должны управлять народом по заповедям Бога, помня о том, что в последний день «Владыка Небесный» воздаст каждому по делам его: «сию добродетель потщися стяжати, о благовернейший царю, да и ты со дерзновением глаголеши: аз же правдою явлюся лицу твоему, насыщуся, внегда явитъмися слава твоя; и, о своей помощи и избавления лютых моляся Владыце всех, непостыдно да глаголеши: сотворих суд и правду, не предаждь мене обидящим мя». Обладающие властью над людьми должны в своей деятельности следовать идеалам справедливости и милосердия, быть нелицеприятными и неподкупными.
В идеале иерархи – молитвенники за паству, миротворцы, защитники слабых и угнетаемых, милосердные помощники бедных, ходатаи народа пред правителями, обязанные безбоязненно противостать сильным мира сего в случае нарушения ими законов Божиих: «священство и царство два величайша блага от вышняя божественныя благости дарована суть человеком: ово бо, молитвами преподобными и чистых рук воздеянием, умоляющи всегда Владыку всех о наших согрешениих, милосерда и удобь примиряема с нами сотворяет его; ов же советы премудрейшими и всяческими устроении и смотрении владычески купно и отечески промышляющи о подручных, исправляет всегда царския скипетры на лучшее». Своей деятельностью по укреплению веры и благочестия святители обеспечивают стабильность и процветание государства, поэтому Максим скорбит о государстве Российском, лишившемся, с его точки зрения, дерзновенных пастырей, способных отстаивать правду пред сильными мира сего.
Основываясь на тезисе о божественном происхождении царской власти, святогорец допускает определенное вмешательство светских властей в дела Церкви. Однако, это вмешательство должно ограничиваться рамками канонических и догматических вероопределений и быть направлено на пользу Церкви. Правители, к примеру, обязаны способствовать иерархам в сохранении древнего благочестия и в защите веры, вплоть до физического уничтожения лиц, признанных Церковью еретиками, ибо деятельность лжеучителей является причиной брожения умов и возникновения смут в государстве. В обязанность государственной власти, по мнению Максима, входит контроль за состоянием хозяйственной деятельности Церкви: имеется в виду декларируемая афонцем необходимость пресечения незаконного использования церковных средств в личных целях, которое допускалось некоторыми носителями духовного сана: «…во всякой прохладе и довольством живущее и пространно питающееся и племенники и сродники обильно обогащающа, а нищии Христовы гладом и наготою и страданием погибающее презираеми суть от них. … Таковую же нищих обиду, еюже обидими бывают, кто ин доволен исправити, разве Бога; и царствующим благоверно на земли нужно и зело прилично благочестивым царем сицевыя священническия недостатки, да не реку прегрешения, исправляти, по ревности древних православных царех».
Следует отметить, что святогорец уделяет особое внимание экономической составляющей взаимоотношений между государством и Церковью, а также между монастырем и крестьянами. Однако, сразу нужно сказать, что для афонца проблема взаимоотношений между церковными институтами и различными социальными слоями населения, а также между теми или иными государственными структурами и Церковью представляется скорее проблемой нравственной, чем экономической или финансовой. Благодаря тому, что Максим достаточно много писал на тему монастырского землевладения и связанных с ним проблем, настаивая на воплощении в жизни иноческих обетов о нестяжании, в историографии сложился устойчивый стереотип, согласно которому Максим Грек – один из выдающихся представителей «нестяжателей» и непримиримый противник защищавшегося «иосифлянами» права Церкви на собственность, в том числе недвижимую.
Не останавливаясь подробно на рассмотрении некоторой исторической и духовно–нравственной некорректности разделения русского общества конца XV – XVI веков на «нестяжателей» во главе с Нилом Сорским и «стяжателей» во главе с Иосифом Волоцким, скажем лишь о том, что преподобный Иосиф не менее, чем преподобный Нил или его сторонники, заботился об исполнении монашествующей братией иноческих обетов, в том числе обета нестяжания, хотя его представления о монашеской нищете и о способах ее достижения отличалось от представления по этому поводу Нила Сорского.
Вопреки утвердившемуся мнению, сочинения Максима Грека не дают бесспорных оснований утверждать, что афонец был противником монастырских землевладений. Как пишет Н. В. Синицына, с наибольшей глубиной и обстоятельностью исследовавшая этот вопрос, позиция Максима Грека касательно монастырских земельных владений, а также взаимоотношений монастырей и зависимых крестьян «оказывается шире, чем точка зрения какой-то одной социальной группы или политической группировки, проповедуемый им идеал сам он мыслит как всеобщую этическую норму и всеобщий социальный принцип».
В своих сочинениях святогорец не подвергает сомнению право Церкви в целом и монастырей в частности на обладание землей и селами, а выступает против безжалостного угнетения крестьян, против закабаления и физических наказаний крестьян за неуплату долгов. Распространенную в то время практику предоставления займов крестьянам под проценты он называет «жидовским сребролюбием» и «лихоимством». Не сами по себе земельные владения и богатства, а неправильное к ним отношение отвергает святогорец. Представление об объеме «потребного» – вот что отличает Максима Грека от Нила Сорского. Для Нила идеал устроения монашеской жизни – скиты, где каждый монах содержит себя сам, занимаясь в келье рукоделием и на вырученные средства приобретая самые необходимые для поддержания жизни вещи и продукты питания, а также оплачивая допускаемый в крайних случаях наемный труд; или, в случае крайней немощи, принимая пожертвования, в самых скромных размерах, со стороны добровольных благодетелей. Убранство скитского храма, богослужебные сосуды и облачения, по учению Сорского старца, должны быть дешевыми и простыми, лишенными всяческих украшений. Вполне понятно, что содержание таких скитов не требовало от подвижников крупных финансовых вложений, что, в сочетании с благословляемой Нилом заменой материальной благотворительности монастырей милостыней духовной, приводило к тому, что объем «потребных» для монахов средств был минимальным; при таком положении дел им незачем было владеть землями и селами.
В своих воззрениях на идеал монашеского жительства Максим Грек во многом отличался от Нила Сорского, хотя имел ряд убеждений, которые объединяли его с идейным вождем заволжских старцев. Начнем с того, что Грек был сторонником украшения храмов; в этом вопросе он был единомышленником Иосифа Волоцкого. Содержание богатых храмов требовало больших материальных затрат. В системе мировоззрения Максима это не вызывало затруднений, поскольку его идеал монашеского жительства – большой общежительный монастырь, для содержания которого считается целесообразным принимать пожертвования от благодетелей. Другая статья монастырских доходов, по Максиму Греку, – использование наемного крестьянского труда. Третий, пожалуй, лучший, с его точки зрения, источник дохода – собственный труд монастырской братии, требующий, разумеется, наличия у монастыря определенной собственности. Основное отличие концепции Максима Грека от концепции Нила Сорского заключается в том, что Грек возлагает на монастыри выполнение социальной функции, заключающейся в оказании помощи бедным.
Это значительно расширяло объем необходимой для монастыря собственности по сравнению с тем объемом, который был необходим монахам, живущим по уставу Нила Сорского. Максим Грек отвергает не монастырскую собственность как таковую, а любостяжание и многостяжание, лихоимство и ростовщичество. Афонец критикует монастырские власти за то, что иногда они «уподобляются» мирским чиновникам. Вместо того, чтобы оказывать помощь нищим, погибающим от голода и холода, они растрачивают церковные средства на роскошные пиры и «обильно обогащают родственников и единоплеменников». Святогорец отмечает, что чрезмерное увлечение хозяйственной деятельностью недопустимо для монаха, ибо она отвлекает его, вовлекая в недопустимые для инока ссоры и распри. По его убеждению, монастырские средства принадлежат нищим и должны быть направлены на облегчение их участи. Богоугодное дело – давать взаймы нищим, но при этом недопустимо брать с них процнты. Напротив, в случае неспособности крестьянина отдать долг сполна, монастырские власти, как учит афонец, должны проявить снисхождение к ближнему и не требовать возвращения долга. Крайне недопустимо насильственное лишение крестьянина его собственности и превращение его в бесправного раба, полностью зависящего от монастыря. В случае нарушения указанных принципов государь чрез своих подчиненных должен вмешаться и исправить положение дел в этой сфере.
Изложенная позиция Максима, казалось бы, соответствует имеющему многовековую историю стремлению светских властей к секуляризации церковной собственности. Однако, это совсем не так. Провозглашенный афонцем принцип недопустимости насильственного присвоения чужой собственности распространяется не только на отношения между монастырями и крестьянами, но в равной мере на взаимоотношения между государством и Церковью. Любое насильственное перераспределение собственности недопустимо – вот что постулирует Максим. Эта позиция не позволяет считать его идеологом секуляризации. Допускаемое афонцем вмешательство светской власти в финансово–экономическую деятельность монастыря как церковного института имеет целью устранить злоупотребления в этой сфере и направить средства монастырей на удовлетворение нужд нищих. Секуляризация, напротив, лишает Церковь возможности совершать благотворительную деятельность, ибо отнимает у нее все необходимые для этого средства.
Для правильного понимания учения афонца о необходимости государственного контроля за финансово-экономической деятельностью Церкви следует обратить внимание на то, что он имеет в виду православного монарха, носителя власти, полученной от Бога. Сам такой правитель является членом Церкви, носителем определенных даров Бога, полученных им при помазании на царство. Такой монарх ответственен за состояние дел в Церкви. У святогорца мы встречаем концепцию, ведущую не к обмирщению Церкви, а, напротив, к одухотворению государства, попытку подчинения носителей светской власти канонам и нравственному учению. Именно в этом смысл симфонии властей, как понимает ее Максим Грек. Не случайно он уделяет особое внимание духовно–нравственному облику государя. В его концепции это имеет чрезвычайно важное значение: ведь человек, в обязанность которого входит контроль за определенной сферой церковной деятельности, должен быть свободен от определенных страстей, наличие которых у государя сделает его вмешательство в церковные дела гибельным как для Церкви, так, в конечном счете, и для государства.
По этой причине, святогорец дает ряд наставлений Василию III, а затем Ивану IV. Для Максима Грека нет ничего удивительного в том, что обычный монах учит первое лицо в государстве, ибо, по глубокому убеждению афонца, не только царь может в определенных случаях вмешиваться в церковные дела, но и представители духовного сословия и монашеского чина должны оказывать определенное влияние на представителей светской власти, в том числе на царя, ибо на них лежит ответственность за духовно−нравственное состояние всего народа. Для представителей духовного чина определенное вмешательство в дела государя тем проще, что само по себе царское служение получает нисходящее свыше освящение через их посредство. По учению афонца, монарх, попирающий церковные догматы и каноны и поступающий вопреки интересам Церкви, фактически нисходит с высоты своего служения как помазанника Божиего и уподобляется безбожным римским императорам – гонителям Церкви. Между тем, за грех царя страдает целый народ, равно как и за добродетели царя Господь благословляет все его царство. Следовательно, духовно–нравственное возрождение души государя является одним из условий благополучия в государстве и наилучшим примером для всех его подданных. В доказательство этой мысли афонец приводит слова древнего философа: «Получив в управление царство, будь достоин его, ибо царь есть одушевленный, живой образ Божий»
Максим Грек (1480-1556). Большую роль в истории древнерусской литературы и общественной мысли сыграл Максим Грек. Он родился в городе Арты (Албания) и принадлежал к знатному роду Триволисов, близкого Палеологам. Во Флоренции он с восторгом внимал речам доминиканца Иеронима Савонаролы и с тех пор стал его почитателем. Савонарола помог Максиму Греку уяснить разницу между «старым» христианством и его односторонним истолкованием папством. Юные годы Грека прошли в странствиях по городам Италии.Спустя некоторое время Максим Грек возвращается в православие и живет в Ватопедском монастыре на Афоне. В 1518 г. его рекомендуют посланцу Василия III.
В том же году он прибывает в Москву, где великий князь принимает ученого монаха с большой честью. По поручению Василия III Максим Грек приступает к переводу и исправлению русского текста Толковой псалтыри. В качестве помощников ему дали «книжных людей» Д. Герасимова и Власия, хорошо знавших латынь. Максим Грек сначала переводил греческий текст на латинский, а его помощники - с латинского на русский. Вся работа заняла год и пять месяцев. Он применил новый филологический подход к переводу, обнаружил в русском тексте Толковой псалтыри много ошибок и смело вносил исправления. Эта смелость, критический подход к тексту вызвали недовольство «иосифлян». Однако перевод Толковой псалтыри был одобрен Василием III и митрополитом Варлаамом («нестяжателем»); за свою работу Максим Грек получил «великую мзду». Ему поручают перевод сводного толкования на Деяния апостолов и исправление Триоди и Часослова, а также Служебной Минеи.
Завязывается тесная дружба Максима Грека с Вассианом Патрикеевым.
Первые оригинальные произведения Максима Грека посвящены обличению черного духовенства и защите «нестяжания». Защите «нестяжания» посвящен полемический философский трактат «Беседа Ума с Душой».
В «Слове о покаянии» Максим Грек с большим сочувствием говорит о монастырском крестьянине, изнуряемом непосильным трудом, перекликаясь в этом отношении с Вассианом Патрикеевым.
Максим Грек был обвинен в ереси и - более того - в сношениях с турецким султаном и заточен в Иосифо-Волоколамский монастырь. Здесь в весьма тяжких условиях он пробыл 6 лет. Многочисленные просьбы Максима отпустить его на Афон остались без ответа. В 1531 г., когда был осужден Вассиан Патрикеев, Максима Грека перевели в Тверской Отрочий монастырь, откуда он был освобожден за пять лет до своей смерти по ходатайству игумена Троице-Сергиева монастыря Артемия. Умер Максим Грек в 1556 г.
Литературно-публицистическую деятельность Максим Грек не прекращал и в заточении. В «словах», «поучениях» он выступал с критикой религиозного формализма, злоупотреблений суда,.
В своих сочинениях Максим Грек касался и политических вопросов. Таково его «Слово, пространне излагающе с жалостию нестроения и безчиния царей и властей последняго жития», написанное между 1534-1539 гг.
значение «Слова» гораздо шире: Максим Грек ставит вопрос о необходимости разумного управления государством без кровопролитий, жестокости и лихоимства.
Все сочинения Максима Грека написаны в строгом соответствии с правилами риторического и грамматического искусства. Он развивает свои мысли в четкой логической последовательности, аргументируя каждое положение. Язык его сочинений книжный, он не допускает никаких словесных «вольностей» употребления просторечий, разговорной лексики.
Литературная манера Максима Грека оказала большое влияние на его учеников и последователей: Андрея Курбского, Зиновия Отенского.
Вангелия родилась в бедной крестьянской семье в селении Струмица, входившем в то время в Османскую империю. Девочка родилась семимесячной, и родители опасались за ее жизнь. Они не давали ей имя, ждали, когда она окрепнет. Имя Вангелия (по-гречески благая весть) она получила от проходящей женщины, которую, по традиции, отец и мать остановили на улице и попросили назвать их дочь.
Детство у Ванги выдалось тяжелое. Мать вскоре умерла, а отца забрали в армию, началась Первая мировая война. После возвращения с фронта отец женился, но жили бедно. Ванга росла подвижной, выдумывала всякие игры, чаще всего изображала из себя доктора, иногда с завязанными глазами легко отыскивала спрятанные вещи и тем самым удивляла всех.
Когда Вангелии исполнилось 12 лет, она вместе с девочками гуляла на окраине села. Неожиданно поднялся ветер, он дул с такой силой, что вырывал деревья. Это был смерч. Поток горячего воздуха подхватил девочку и поднял в воздух. Ее нашли поздно вечером в поле среди груды камней, песка и веток. Отнесли домой. Она жаловалась на глаза - их засыпало песком. Промывание не помогло. Глаза болели, она едва могла видеть.
Местные врачи оказались неспособны ей помочь, а ехать в столицу не было денег. Девочка ослепла совсем. Ее отправили в дом для слепых, где она выучилась рельефно-точечной тактильной азбуке слепого француза Луи Брай-ля, кстати сына сапожника, освоила многие разные житейские премудрости. Повстречала слепого парня, и они даже хотели пожениться. Но... Через некоторое время отец, который нанялся пастухом, забрал ее из дома слепых. При родах у него умерла жена, и Ванге пришлось заниматься домашним хозяйством, воспитывать младших братьев и сестру, о счастливом замужестве пришлось забыть.
Слепота и пророчество
Слепота действительно наделила Вангу особым даром - остро ощущать окружающее. Однажды, когда ей исполнилось 16 лет, у отца из стада исчезла овца. Чужое животное. Денег заплатить за потерявшуюся овцу у отца не было. И тут Ванга сказала ему, что овцу следует искать у соседа, назвала его имя. Отец очень удивился, но нашел овцу именно там, где указала Ванга. Отец умер в 1940 году, и слепая Ванга стала в семье за главную.
Когда в апреле 1941 года немецкие войска вошли на территорию Югославии, Ванга преобразилась, она превратилась в истовую пророчицу и заговорила о мужчинах, которые ушли на фронт, называла тех, кому было суждено вернуться или пасть на поле боя. Ванга стала для местных жителей не только прорицательницей, целительницей, но и чуть ли не богиней.
Позднее говорили, что к ней инкогнито наведывались офицеры вермахта. Что они хотели от нее услышать?
Говорят, что якобы в 1943 году у нее побывал сам Адольф Гитлер, фюрер великой Германии. И якобы она сказала ему: Оставь Россию в покое! Ты проиграешь эту войну! Ушел от нее фюрер очень недовольный. Видимо, не понравилось ему предсказание болгарской пророчицы. Но мстить ей он не стал.
Ванга все-таки вышла замуж за солдата Димитра Гущерова, и хотя своих детей им Бог не дал, были приемные сын и дочь.
Ванга с мужем Димитром
Об известной болгарской провидице по имени было сказано и написано немало. Казалось бы, нет такого факта ее биографии, о котором не рассказали бы журналисты. Слепота вследствие несчастного случая, жизнь отшельницы, предсказание великих событий. А теперь представьте, что все это выдумка. Настоящая жизнь Ванги была совершенно иной. Спецслужбы придумали Гущеровой новую биографию, ведь в реальности судьба женщины была намного банальнее и страшней.
Забудьте все, что вы знали о Ванге. Документальные факты, разоблачительные программы, сенсационные находки, все это ложь от первого до последнего слова. Какой на самом деле была великая провидица? Почему ослепла? Какие тайны хранила до последнего дня жизни? И главное, в чем болгарская предсказательница покаялась перед смертью? Ванга, самая хитроумная фальсификация 20-го века. Читайте прямо здесь и сейчас.
Начало 80-х годов. Болгарский городок Рупите. Как обычно на пороге предсказательницы Ванги сотни людей. Многие приехали с семьями, кто-то простоял в очереди несколько дней. Но никто не возмущался. Все смиренно ждали, что сегодня великая провидица вызовет именно его. Позже, Ванга сама рассказывала, что имена людей ей подсказывали души умерших, с которыми она разговаривала во время сеанса.
«Я лично видела, как Ванга выглядывала из окна и говорила:
- Пусть войдет кто-то определенный, допустим, Мария из такого-то города. То есть, души мертвых людей сообщали Ванге, кого в первую очередь вызвать, называя имена
» - Евгения Хаитова, подруга Ванги.
Каждый приходил к ней со своей бедой. Кто-то хотел исцелиться от тяжелой болезни, а кто-то, просто, найти пропавшую скотину. Провидица старалась помочь каждому.
Кадры из уникального документального фильма «Феномен», снятого в 1976 году. На прием к великой провидице пришла жительница соседней деревни, страдающая эпилептическими припадками. Подумав минуту, Ванга выносит вердикт - «Тебе это от испуга, от испуга досталось. Пока не исполнится 40-45 лет, болезнь не пройдет. Не переживай! Родишь еще одного ребенка, и обязательно все пройдет». Это предсказание сбылось. Точно в срок, указанный провидицей, женщина родила ребенка, и навсегда избавилась от мучительной болезни.
«Она проникала в будущее. И не гадала на кофейной гуще… «Дорога дальняя, казенный дом…» Она говорила очень точно о будущем какого-то человека или о событии. То есть она жила и в настоящем, и в прошлом, и в будущем одновременно» - Алан Чумак, экстрасенс.
Как она это делала? Предсказательница говорила, что просто видит то, чему суждено произойти. Именно так она увидела то, что случилось в США 11 сентября 2011 года.
«Братья американские падут, заклеванные птицами железными ».
11 сентября, подводная лодка Курск - самые знаменитые предсказания Ванги. Пока не сбылось лишь одно, последнее пророчество - «Война будет. Арабские страны. Сначала никто не воспримет ее всерьез. Но потом… » - Ванга. Последнее и самое загадочное предсказание Ванги о Третьей Мировой войне, которая станет началом всемирного Апокалипсиса.
О том, как у Ванги появился дар предсказывать будущее, женщина многократно рассказывала журналистам. Когда ей было 12 лет, Ванга попала в сильный ураган. Ветер швырнул ее на земли, в глаза забился песок и она ослепла. Именно в этот момент она утратила способность видеть реальный мир и начала видеть мир потусторонний. Ванга рассказывала эту историю всегда, примерно, одними и теми же словами. А если журналисты спрашивали, более подробно об урагане и причинах слепоты, то женщина сердилась и выгоняла посетителей из дома.
На самом деле, рассказывая о своем детстве, Ванга лгала. Ведь в реальности все было по-другому.
В конце января 1911 года, в доме болгарского крестьянина Панде Сурчева, появляется на свет девочка. Роды были крайне тяжелыми. Повитуха предупреждала отца о том, что ребенок вряд ли выживет и необходимо спасти хотя бы мать. Глубокой ночью малышка все-таки родилась, но была очень слаба и едва дышала. Но девочка не умерла ни под утро, ни на следующий день, ни через месяц, хотя все время находилась на грани жизни и смерти.
Когда Ванге было 3 года, умерла мать. Отец быстро нашел ей замену. С мачехой у девочки не складывались отношения. Новая супруга отца постоянно придиралась к падчерице и заставляла делать всю грязную работу по дому.
В новом браке у Панде Сурчева появилось еще трое детей - два мальчика и девочка. Старшая, Вангелия, с удовольствием нянчилась с братьями и сестрой. Чтобы развлечь малышей она придумала игру. Сначала прятала какую-нибудь вещь, куклу к примеру, а потом искала ее вслепую. Спустя всего год, оказалось, что занятие было пророческим.
В документальных источниках о детстве Ванги сказано не много. Но все сходятся в одном. В 12 лет девочка стала жертвой страшного урагана, который пронесся над Македонией. Долгие годы, эта версия о страшном событии, произошедшем в детстве Ванги, была единственной. Казалось бы, ничего странного нет, ведь история вполне правдоподобна. В действительности, история про ураган выдумана.
Болгарская журналистка Святослава Тодоркова провела собственное расследование и разыскала архивы метеонаблюдений начала 20-го века.
«Я сделала справку в метеорологической службе с 1900 года, были ли в этом районе какие-то стихийные бедствия, торнадо или крупные ветры. И мне ответили, что ничего такого не было ».
Получалось, что история со страшным ураганом, который унес 12-летнюю девочку, был придуман. Но для чего? Неужели родители, а позже и историки хотели скрыть, как на самом деле Ванга потеряла зрение.
Несколько лет назад болгарской журналистке Святославе Тодорковой удалось найти в архивах рапорт, который поступил примерно в это же время в полицию Ново села, где жила Ванга.
Из полицейского рапорта 1923 года, город Струмица, Македония:
Местными жителями на окраине Ново села без сознания найдена девочка примерно 12 лет. В больнице врачи подтвердили: она была изнасилована, более того преступники выкололи ей глаза. Найдено также несколько свидетелей, подтверждающие, что видели человека, который мог увезти, а затем изнасиловать девочку.
В рапорте не указано имя жертвы преступления, но совпадений и так слишком много: 1923 год, Ново село и 12-летняя девочка, которая ослепла.
По официальной версии, после урагана, глаза Ванги были забиты песком. Якобы от этого началось воспаление, вследствие чего девочка и потеряла зрение. Но врачи утверждали обратное, у женщины не было глазных яблок. А значит версия об изнасиловании и жестоких издевательствах более вероятна.
Детская травма надолго запомнилась Ванге. На многие годы она сохранила отвращение к мужчинам, и считала дьявольским промыслом. Как бы то ни было, отец понимал, Ванге нужна помощь врачей. Поговаривали, что сердобольные соседи собрали на лечение ребенка кругленькую сумму. Однако до больницы девочка так и не доехала. Биографы утверждали, родным не удалось собрать для операции нужное количество денег. А те, кто был знаком с Гущаровыми, говорили, отец попросту пропил деньги. Тогда же Панде Сурчев решил, ослепшую дочь нужно отдать в интернат. Там девочка могла научиться грамоте и рукоделию.
Ванга прилежно училась в интернате и к шестнадцати годам стала искусной рукодельницей. До сегодняшнего дня в ее доме в болгарском селе Рупите сохранились вещи, которые Ванга связала сама. Ванга и представить не могла, что именно в интернате она встретит свою первую любовь. Одноклассник Демитр стал ухаживать за Гущеровой. Вскоре отношения молодых людей зашли так далеко, что они решили пожениться. Но отцу девушки такое решение дочери очень не понравилось. Панде Сурчев рассудил, тянуть двоих инвалидов ему было бы не под силу. Одна Ванга смогла бы принести семье значительную пользу. Тем более, что к тому моменту его вторая супруга умерла и справляться одному с тремя детьми и домашним хозяйством мужчине было очень тяжело.
«Ванга была очень требовательна к гигиене, любила уют, любила, чтобы в доме все было хорошо убрано. Она даже ругалась, когда находила паутину и пыль ».
Расставание с любимым было для Ванги очень тяжелым. Очевидцы рассказывали, девушка несколько дней плакала и умоляла отца изменить решение.
«Отец не любил Вангу. И ни во что ее не ставил. И хотя она от этого очень страдала, никогда его не осуждала » - Святослава Тодоркова.
Но следы трагической юности останутся с Вангой на всю жизнь. Демитра она будет вспоминать до конца своих дней.
Свое первое серьезное предсказание Ванга сделала в тридцатилетнем возрасте. В феврале 1941 года за несколько дней до начала фашистского вторжения она заявила, что со дня на день начнется война. Слепой инвалидке, живущей на нищенскую пенсию, никто, естественно, не поверил. Тем более, что Ванга сослалась на Иоанна Златоуста, спустившегося с небес и сообщившего о начале войны.
«Приходит незнакомец и спрашивает, знаю ли я его. Я, говорю, нет. Он, говорит, что он святой Иоанн Златоуст. Сказал, что на следующий день будет война и, что скажет мне, кто умрет, а кто останется в живых. Когда я начала предсказывать, люди стали называть меня сумасшедшей. Никто не унимался. Но уже через 4 часа стоять возле Струмице невозможно было, начали стрелять, самолеты летали над аэродромом, началась война
Впоследствии Ванга предскажет все ключевые мировые события на десятки лет вперед и все они сбудутся.
К Ванге стали выстраиваться очереди посетителей. Жены, мужья которых ушли на фронт, мечтали узнать, вернутся ли они домой. Гущерова уверяла, судьбу пропавших солдат ей подсказывают души умерших. С тех пор Ванга постоянно жаловалась родным и близким, что у нее в голове звучат голоса. И покоя от них нет ни днем, ни ночью.
Ванга часто делала предсказания в завуалированной форме. Смысл многих стал ясен только после того, как событие уже свершилось.
Однажды к провидице, чтобы проверить ее способности, приехала группа советских военных. Их целью было выяснить, может ли ясновидящая стать полезной для русской разведки.
«Нам хотелось посмотреть весь диапазон возможностей человека, так блестяще одаренного, как сама Ванга. Больше кандидатур найти мы не смогли. По той информации, которой мы располагали, она была человеком номер один, в то время, который мог продемонстрировать весь диапазон возможностей человека » - Алексей Савин, бывший начальник экспертно-аналитического управления Генштаба Вооруженных Сил СССР.
Ванга уверяла, она предвидела визит советских военных и, хотя пророчица не любила тех, кто приходил к ней с проверкой, но русских приняла хорошо и согласилась ответить на все вопросы.
«Интересный пример был для нас, это техническое состояние американских подводных лодок. Ну, это не то, что нам хотелось пошутить, а посмотреть, как, человек не осведомленный в этих вопросах может дать оценку. Мы, конечно же, давали ей вопросы. Эти вопросы составлялись специалистами. И она, не понимая, вроде бы, существо этого вопроса, все-таки дала оценку состояния одного блока, другого, какого-либо элемента или группы элементов подводной лодки, вплоть до того, где она сейчас находится » - Алексей Савин, бывший начальник экспертно-аналитического управления Генштаба Вооруженных Сил СССР.
Военные были потрясены способностями Ванги. Они отлично понимали, что простая сельская женщина не могла знать того, о чем рассказывала. А ведь провидица говорила обо всем. Называла даже имена командиров подводных лодок.
Ванга Гущерова родилась в далеком 1911 году и, вряд ли дожила до наших дней. Знаменитой предсказательнице предписывают различные сверхъестественные способности. Обладали ли она ими на самом деле, вопрос, на который нет ответа. Умерла Ванга в 1996 году в больнице города Лозенец в одиночестве.
