Арианство было первой ересью, которая потрясла Восточную Церковь. Против ариан созывался целый ряд Поместных Соборов на Востоке и Западе, писались многочисленные богословские трактаты. В своих сочинениях святые отцы не оставили без рассмотрения места Священного Писания, на которые ссылались еретики, чтобы ниспровергнуть веру Церкви в Божественную Троицу. Отцы нашли, что все эти тексты не опровергают Божественности Сына и могут быть объяснены в "благочестивом смысле" .
В 325 году в Никее был собран Первый Вселенский Собор. Как только ариане прочли на Соборе свой символ веры, в котором говорилось, что "Сын Божий -- произведение и тварь", что было время, когда не было Сына, что Сын изменяем по существу и т.п., отцы Собора немедленно признали арианское учение противоречащим Священному Писанию, исполненным лжи, и осудили ариан как еретиков. Плодом догматической деятельности Собора явился Никейский Символ веры. Учение о Второй Ипостаси звучит здесь следующим образом: "Веруем... во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного от Отца, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, не сотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша, яже на небеси и на земли..." . К тексту Символа присоединились анафематизмы против главнейших положений учения Ария.
После осуждения арианство не прекратило своего существования. Еще более полувека эта ересь волновала Церковь. Основная причина возникновения страстных споров вокруг Никейского вероопределения состояла в том, что в нем не было достаточно четко выражено различие Лиц Святой Троицы. Термин "единосущный" подчеркивал, прежде всего, Их единство. Сторонников Никейской веры заподозрили в савеллианстве, то есть в слиянии Лиц Святой Троицы, и большая часть епископов Востока отступила от употребления Никейского определения во имя прежних и привычных выражений церковного предания. Наиболее активными "антиникейцами" были евсевиане, державшиеся субординатизма Оригена и поставлявшие Сына ниже Отца. К ним примыкали уже действительные еретики, считавшие Сына творением. Арианство раскололось на несколько течений. Среди еретиков были и более умеренные, которые, признавая Божество Сына, отвергали Божество Святого Духа. К этим так называемым полуарианам, или духоборам, относилась группа македонских епископов. Таким образом, фронт антиникейской оппозиции был широким и, при неясности имевшейся богословской терминологии, среди православных епископов возникала атмосфера подозрительности и враждебности. По рассказу церковного историка Сократа, сделав слово "единосущный" предметом своих бесед и исследований, епископы возбудили между собой междоусобную войну, и эта война "ничем не отличалась от ночного сражения, потому что обе стороны не понимали, за что бранят одна другую". Одни уклонялись от слова "единосущный", полагая, что принимающие его вводят ересь Савеллия, и потому называли их хулителями, как бы отрицающими личное бытие Сына Божия. Другие, защищавшие единосущие, думали, что противники их вводят многобожие, и отвращались от них, как от вводителей язычества".
В результате долгой и напряженной борьбы, осложненной вмешательством императорской власти и интригами ариан, восточные епископы убедились, что никакое другое вероизложение, кроме Никейского, не может быть достаточным для выражения православной веры. В разъяснении смысла понятия "единосущный" состоит заслуга святителя Афанасия Александрийского. В свою очередь, каппадокийские отцы определили различие терминов "сущность" и "ипостась", а также дали точное определение ипостасных свойств Лиц Святой Троицы.
Церковь особо почтила заслуги святителя Григория Назианзина, удостоив его звания "Богослова". В своих словах о богословии он с особой глубиной и силой воспел Божественную Троицу, в Которой все "Три суть едино... Единица в Троице поклоняемая, и Троица в Единице возглавляемая, вся царственная, единопрестольная, равнославная, премирная и превысшая времени, несозданная, невидимая, неприкосновенная, непостижимая" .
Трудами этих отцов Церкви был подготовлен Второй Вселенский Собор, состоявшийся в 381 году в Константинополе. На нем православными были признаны епископы, исповедавшие Божество Сына и несотворенность Святого Духа. Вместе с арианами разных партий осуждению подверглись, евномиане и 36 епископов-македонян, не пожелавших признать, что Святой Дух -- не творение. Православное учение о Святой Троице было запечатлено в Никео-Константинопольском Символе веры.
Из шести членов этого Символа, относящихся ко Второй Ипостаси, первый говорит об онтологической связи Сына с Отцом, а остальные пять -- о деле спасения мира Иисусом Христом.
Сын Божий исповедуется Единым и Единородным, чем отвергается еретическое (в частности, динамистическое) учение об усыновлении Иисуса Богом как простого человека. Сын един со Отцом и является Сыном Божиим по природе, а не по благодати.
Мы исповедуем Сына, "рожденного прежде всех век". Это утверждение о вечности Сына направлено против ариан, учивших, что "было время, когда Его не было".
Против ариан направлены слова: "рожденна, несотворенна, единосущна Отцу". Первыми двумя словами опровергается арианское учение о тварности Сына, а последнее определяет сущностное единство Отца и Сына.
В этом Символе опущено никейское выражение, утверждающее, что Сын рождается "из сущности Отца". Термин "единосущный", вошедший в оба вероизложения, означает совершенное тождество сущности Отца и Сына, поэтому выражение "из сущности Отца" создавало определенные терминологические трудности. Впрочем, сами никейские отцы, в частности, святитель Афанасий Александрийский, не видели никакого противоречия между выражениями "из сущности" и "единосущный". Для них эти высказывания говорили об одном и том же, хотя и с несколько разных сторон: "из сущности" означало, что Сын рождается не по воле Отца и не является творением, сущность Сына Божественна; а термин "единосущный" подчеркивал полное единство и равенство по Сущности Отца и Сына.
Краткое определение Никейского Символа о Святом Духе: "Веруем... и во Святаго Духа" -- отцы Константинопольского Собора значительно дополнили, и оно стало читаться так: "...И в Духа Святаго, Господа Животворящего, Иже от Отца исходящего, Иже со Отцем и Сыном споклоняема и сславима, глаголавшего пророки".
После Второго Вселенского Собора Православная Церковь хранила в неповрежденности догмат о Божественной Троице.
Дальнейшее уклонение от истинного учения о Триедином Боге возникало уже в неправославной среде.
Самой значительной ересью IV в. было арианство.. Борьба с этой ересью занимает центральное место в истории христианства эпохи первых вселенских соборов. Эта борьба вышла далеко за рамки чисто догматических споров, охватила большие массы людей40 и играла значительную роль в государственной политике Римской империи. Однако, история борьбы с арианством в IV в. остается слабо разработанной в отечественной историографии, и до сих пор на эту ересь существуют различные взгляды, порой прямо противоречащие друг другу41. Различные точки зрения на арианство встречаются и в зарубежной историографии42. Разнообразие подходов к арианству свидетельствует о сложности проблемы и о необходимости тщательного анализа источников во всей их совокупности.
Возникновение в начале IV в. арианства вызвало самый первый по времени и самый крупный по масштабам догматический спор - трини- , тарный, который явился и первым по значению с точки зрения христианского вероучения (Фурман, 1968, с. 86). Вся полемика вращалась вокруг одного вопроса - какое положение в небесной иерархии должен занимать Иисус Христос, и от решения этого вопроса зависела, дальнейшая судьба христианства как религии.
По мнению отцов церкви, стоявших у истоков ортодоксии, основоположник христианства не мог быть ни человеком, ни второстепенным божеством; он должен быть "таким же изначальным, как и Бог-Отец", ибо "любой меньший статус унизил бы его авторитет и, следовательно, подорвал бы авторитет епископов и церкви" (Данэм. С. 114). Последователи Ария43, избегая скрытого тритеизма (один Бог в трех сущностях), пытались сохранить единство божества путем полного разделения этих сущностей, подчиняя их друг другу и считая Богом в абсолютном смысле одного бога-Отца (Самуилов. С. 26). При этом в самом арианстве не было единства относительно связи "Бог-Отец - Бог-Сын - мир". В зависимости от положения Бога-Сына в этой триаде существовали различные разновидности арианства (основные: аномии, омии, омиусиане).
В догматическом содержании тринитарного спора нет ни малейшего намека на политическую, социальную или какую-либо другую программу. С точки зрения здравого смысла (если таковой возможен при анализе "иррациональных" по своей сути систем) и та и другая сторона могла претендовать (и в действительности претендовали) на освящение власти императора в том смысле, в каком этого требовала взявшая себе в союзники христианство система домината. Так, Амвросий, полемизируя с арианами, убеждает Грациана в том, что царство Троицы является неразделенным и поэтому непобедимым (Amb. DFI, 1, 11), то есть неразделенная власть на небе означала, по мнению епископа, единоличную власть императора на земле. Ариане, со своей стороны, видели отражение единоличной земной власти в абсолютном приоритете Бога-Отца и подчинении ему остальных лиц Троицы. И у той, и у другой стороны абстрактные теологические идеи, оторванные от всякой действительности, давали широким слоям населения возможность верить, будто различные интерпретации догматики в какой-то степени объясняют им их судьбу, и усматривать в них отображение их земной жизни (Донини. С. 255).
Победа ортодоксов на Никейском соборе 325 г., осудившем арианство, означала только начало борьбы44. В течение последующего полувека христианскую церковь раздирали непрекращающиеся распри, выливавшиеся в обвинения и изгнания епископов, волнения прихожан, конфликтовавших между собой и с властями. Борьба затронула и высшие сферы Римской империи и не оставила в стороне самих императоров, в ориентации которых перевешивали то религиозные, то политические мотивы, иногда сливавшиеся в одно целое.
Освещение всей истории арианства не входит в наши задачи и может стать предметом многих самостоятельных исследований. В поле нашего зрения находятся исторические моменты, связанные с обретением церковью единства в процессе христианизации, то есть с преодолением арианства, расцвет которого пришелся на время правления Констанция II. Именно при этом императоре арианство стало господствующим вероисповеданием и орудием его политики, и во время его правления противоречия в христианстве обострились до крайности45. После смерти Констанция арианство было вынуждено перейти к обороне, "и его траектория стала клониться к закату со всеми ее взлетами и снижениями" (Донини. С. 255), хотя на востоке арианство осталось господствующим46, благодаря императору Валенту, который в рвении мало в чем уступал Констанцию.
На западе вплоть до середины IV в. большинство епископов не имело об арианстве никакого понятия (Самуилов. С. 1). Проарианская политика Констанция не только способствовала знакомству запада с ари-анской доктриной, но и привела к изгнанию целого ряда ортодоксальных епископов, в том числе римского епископа Либерия.чНасильствен-ные меры при насаждении арианства на западе не могли не привести к тому, что это учение с самого начала стало непопулярным и не нашло широкой поддержки, хотя это вовсе не означает, что запад не воспринял арианство совсем. Благодаря активной Деятельности арианских епископов Урсакия и Валента арианство распространилось в придунай-ских провинциях, Ульфила47 энергично проповедовал эту веру среди варваров, большим авторитетом пользовались Авксентий в Медиолане и Герминий в Сирмиуме.
Авксентий занимая медиоланскую кафедру с 355 г., когда он был назначен на этот пост Констанцией вместо изгнанного ортодокса Дионисия (Dudden. Р. 64). В 369 г. в Риме состоялся собор из 93 епископов по поводу деятельности Авксентия и омиев в Венеции и Галлии (Самуилов. С. 84). Собор отлучил от церковного общения Авксентия и его единомышленников, выразил приверженность к никейской вере и направил послание иллирийским епископам (Soz. VI, 23). Однако сместить Авксентия не удалось: пользуясь поддержкой императора Валентиниана (Самуилов. С. 76) невероятно, части населения города, он оставался на посту епископа Медиолана вплоть до своей смерти в 374 г. Римский собор без поддержки императорской власти оказался бессильным поколебать положение ариан и в других областях западной части империи - в Галлии, Венеции, Иллирике48 (Самуилов. С. 87).
После смерти Авксентия, когда борьба между арианами и ортодоксами за этот пост достигла наивысшего накала, епископом Медиолана был избран Амвросий. Видимо, и одна, и другая церковная группировка надеялась увидеть в Амвросии защитника своих интересов49. В начале епископства Амвросий старался угодить ортодоксам и не нападал на ариан, осмотрительно сохраняя, насколько это было возможно, нейтралитет, "дабы не вносить беспокойств в церковь Медиолана" (Amb. DOM, I, XVIII, 72). Вероятно, определяя свою догматическую позицию, новый епископ руководствовался не столько Священным писанием, к изучению которого он только приступил, сколько оценкой расстановки религиозно-политических сил, которая в целом на западе складывалась не в пользу арианства. Возможно, догматической ориентации Амвросия способствовала и некоторая склонность к ортодоксии императора Грациана. Кроме того, около 376 г. Амвросий подвергся какому-то давлению со стороны ариан (VSA, 23), руководимых, видимо, Авксентием50, епископом Доросторским, который был кандидатом со стороны ариан на Медиоланскую кафедру в 374 г., и оставался некоторое время в Медиолане (Самуилов. С· 90). Гибель горячо покровительствовавшего восточному арианству Валента и адрианополь-ская катастрофа явились для запада сигналом к открытой войне против арианства.
Эта война началась с того, что в начале 379 г. на западе возникла сильная арианская оппозиция. Готское вторжение привело к бегству в Италию значительного числа жителей придунайских провинций. Вероятно, большая часть беженцев-ариан устремилась в Медиолан, который был оплотом западного арианства на протяжении 20 лет епископства Авксентия. Здесь же находились и лидеры западного арианства Урсин и Валент (Самуилов. С. 90-91; Simonetti, 1975. Р. 438). Сюда же примерно в это время под угрозой опасности перебрался из Сирмиума двор Валентиниана II, мать которого - Юстина - придерживалась строгих арианских взглядов. Положение осложнялось и изданным Гра-цианом законом о веротерпимости51. В этой ситуации Амвросий не смог воспрепятствовать занятию одной из базилик города арианами52. Это явно ущемляло его власть как епископа и было ударом по ортодоксии, сторонником которой он начал себя считать. Амвросий обратился за помощью к Грациану (Paredi, 1964. Р. 183), который принял мудрое в тех условиях решение53: он отдал распоряжение префекту отнять базилику у ариан, но не отдавать ее ортодоксам, а конфисковать (Amb. DSS, I, 21). Таким образом, обстановка в крупнейшем городе Италии несколько разрядилась в критический для судеб империи момент. Однако вскоре конфискованная базилика была возвращена ортодоксам (Amb. DSS I, 19-20). Этот жест можно объяснить изменением политической обстановки на западе и ослаблением позиций арианства на востоке, где с января 379 г. правил провозглашенный Грацианом Феодосии, приверженный никейской вере.
Положение, сложившееся к концу лета 379 г. в Римской империи, и настойчивость Амвросия способствовали изданию закона 3 августа 379 г., осуждавшего в числе других ересей и арианство. Преимущества религиозного единства империи с политической точки зрения стали к этому моменту очевидны.
В 380 г.54 Амвросий предпринял беспрецедентную попытку вмешательства в выборы епископа Сирмиума55. После смерти Герминия ари-ане приложили все усилия, чтобы поставить на сирмийскую кафедру своего кандидата. С этой целью туда, возможно, даже прибыла императрица Юстина, пользовавшаяся большим влиянием среди женщин-арианок Идлирика56. Однако Амвросию, тоже приехавшему на выборы, каким-то образом удалось овладеть ситуацией, и на сирмийскую кафедру был избран Анемий - ставленник ортодоксов57. Возможно, успех Амвросия был обеспечен действием закона (СТп XVI, 5,4), изданного накануне, о конфискации мест собраний еретиков и передаче их ортодоксам. Опираясь на императорскую администрацию Грациана, Амвросий мог противостоять Юстине, которая тогда не обладала реальной властью. Надо полагать, что арианство было сознательно выбрано Юстиной как средство для достижения политической цели - добиться реальной власти хотя бы над частью Римской империи58.
Законы Грациана против ересей, а также поражение ариан на выборах епископа Сирмиума заставили арианских лидеров Секундиана и Палладия просить императора Грациана о созыве вселенского собора (из западных и восточных епископов), на котором они собирались доказать правильность своих догматических взглядов, не без основания рассчитывая на поддержку Востока (Simonetti, 1975. Р. 441-442). Встревоженный растущей оппозицией своей власти со стороны ариан император дал согласие провести такой собор в Цллирике (Fiend, 1984. Р. 621) и пригласить восточных (GCA, 8), надеясь с помощью ортодоксальных епископов склонить ариан на свою сторону.
Впрочем, Амвросию удалось убедить Грациана ограничиться созывом собора только западных епископов5?, состав которых, несомненно, был подобран Медиоланским епископом64. По подсчетам А. Пареди, на соборе присутствовало 35 епископов: 2 из Африки, 6 из Галлии, 3 из Иллирика, 13 из Италии и другие из различных западных провинций61 (ParecJi, 1974. Р. 54). Из ариан на собор прибыли только те, кто обращался с просьбой к Грациану: епископы Палладий из Рациарии и Секундиан из Сингидунума, а также пресвитер Аттал62. Интересно, что не, только не все ортодоксальные епископы считали необходимым этот собор63, но и не все из них верили в справедливость обвинения Палладия и Секундиана в ереси (Самуилов. С. 97-98).
Собор состоялся в Аквилее. Относительно его датировки среди исследователей существуют разногласия64, но наиболее веские основания существуют в пользу конца весны - начала лета 381 года., то есть как раз в то время, когда на востоке проходил Константинопольский собор, получивший впоследствии статус Второго Вселенского. Ни участники Аквилейского, ни участники Константинопольского соборов не знали соответственно о таких значительных событиях в двух частях римского мира, хотя оба собора были направлены против арианства и имели целью обеспечение церковного единства. Это дает возможность полагать, что оба собора происходили одновременно.
Представление о ходе собора и его результатах дают Деяния Аквилейского собора (GCA), которые представляют собой протоколы происходившей на нем полемики, и соборные послания, обозначаемые обычно первым словом, с которого они начинаются. Составление или редактирование этих соборных посланий приписывают Амвросию и включают в собрания его писем.
Формально председателем собора был Валериан, но фактически всем его ходом руководил Амвросий (Адамов. С. 36; Самуилов. С. 98), которому пришлось применить довольно коварный метод, дабы изобличить обвиняемых. Он намеренно выбрал единственное письмо Ария, которое находилось в согласии с омийскими положениями - самой мягкой формой арианства65, и стал зачитывать его, в то время как Палладий и Секундиан должны были опровергать или подтверждать отдельные его положения (Amb. Ер. 10, 4). Благодаря такому скрупулезному исследованию, беседе о Священном Писании и развернувшейся на соборе полемике, Палладий, Секундиан и Аттал были признаны виновными в арианской ереси, осуждены и лишены церковного общения и сана священников (Amb. Ер. 9, 2; 10, 8-9)66.
В письме собора Benedictus содержалась специальная просьба к императорам, чтобы были изданы указы об изгнании этих еретиков (Amb. Ер. 10, 8), и эта просьба показывает, сколь важна была для западных иерархов поддержка императорской властью решений собора, несмотря на то, что на просьбу Палладия представить светских свидетелей с той и с другой стороны Амвросий ответил фразой, ставшей потом в церкви крылатой: "В делах веры священники судят мирян, а не миряне священников" (Самуилов. С. 100; Frend, 1984. Р. 621). В соборных посланиях участники Аквилейского собора уведомляют императоров об опасности со стороны других лидеров западного арианства -
Юлиана Валента и Урсина, отказавшихся участвовать в работе упомянутого собора. Последний был учителем Палладия, и неприязнь к нему со стороны ортодоксов была столь велика, что он не избежал обвинения даже в склонности к идолопоклонству, причем не в римском языческом варианте, а в намерении походить на готских жрецов, что значительно усиливало тяжесть обвинения (Amb. Ер. 10, 9). В послании говорится, что Урсини Валент развернули арианскую агитацию в самом Медиолане, что они устраивают тайные сходки и вербуют себе новых приверженцев. Участники Аквилейского собора перечисляют многочисленные "злодеяния" этих еретиков и просят императоров удалить возмутителей спокойствия (Amb. Ер. 10, 10; 11, 3, 6).
Исход Аквилейского собора67 означал временную победу западных ортодоксов, руководимых Амвросием, над арианами, которые, однако, вопреки скоропалительному заявлению Амвросия о полной победе над арианством68 отнюдь не сложили оружия. Палладий выразил протест против решений Аквилейского собора в специальном сочинении, где он дал свою трактовку хода этого собора, полемизировал с отдельными положениями трактата Амвросия De Fide и требовал "грандиозного вселенского собора в Риме" (Самуилов. С. 101). Но всё же в борьбе с арианством на западе на несколько лет наступило затишье, и поворот в религиозной политике по отношению к арианству стал совершенно очевидным.
Да и в целом в Римской империи в начале 380-х гг. позиции ариан сильно пошатнулись. Константинопольский собор 381 г. подтвердил решения Никейского собора и объявил об отлучении ариан. Император Феодосии - последовательный приверженец никейской веры -утвердил решения собора и развернул целый комплекс мер по борьбе с ересями. Таким образом, и на востоке арианству был нанесен удар и началось его постепенное искоренение как по линии государственной власти, так и благодаря твердой и неуклонной позиции церковных лидеров - Василия Кесарийского, Григория Назианзина, Григория Нисского и других иерархов.
На западе после Аквилейского собора в борьбе с арианством на несколько лет наступило затишье, вызванное борьбой с язычеством и политическими событиями начала 80-х гг. Смерть Грациана привела к изменению религиозной ориентации Медиоланского двора. Юный Валентиниан II, уступив Амвросию в отношении язычества, остался на арианских позициях, сформированных Юстиной в отношении христианства69. То обстоятельство, что двор Валентиниана II отверг просьбу Симмаха и уступил Амвросию в споре об алтаре Победы, видимо, побудило ариан - приближенных императора попросить епископа о взаимной "услуге" - уступить им одну из христианских базилик. Такая просьба имела место в конце 384 или в начале 385 г., после того как между узурпатором Максимом и Валентинианом II было достигнуто соглашение о сохранении status quo.
После решительного отказа Амвросия некоторое время спустя требование возобновилось (Amb. Ер. 20,1). При этом обращавшиеся к Амвросию члены императорского консистория просили его не допустить волнения народа (Amb. Ер. 20, 2). Епископ снова отказал, но на сей раз, вопреки просьбе, подкрепил свой отказ обращением к народу, выразившему свой горячий протест требованиям властей (Amb. Ер. 20, 3).
Вскоре император перешел от просьб к более решительным действиям: по его приказу к Порциевой базилике были посланы люди, которые повесили на здании знаки (vela), обозначающие императорскую собственность (Amb. Ер. 20, 4). Это привело в возбуждение жителей Медиолана, которые стали нападать на ариан, появлявшихся на улицах70. На явную угрозу восстания императорский двор ответил репрессиями: перед Пасхой 385 г. были обложены большим штрафом и заключены в тюрьму торговцы, должники были закованы в цепи71. Вероятно, причина возмущения торговцев была более серьезной, чем попытка захвата императором базилики. Наложенный на них штраф и упоминание должников позволяют предположить, что народное возмущение было вызвано усилением фискального гнета со стороны императорской власти, однако источники не позволяют сказать ничего определенного. Вместе с тем, достаточно ясно, что социальная база Амвросия была довольно широкой, в то время как поддержка императора была очень слабой72. Недовольство действиями властей охватило даже сам императорский дворец, где были приняты меры безопасности против низших должностных лиц, а занимающие почетные должности были нейтрализованы либо угрозами, либо наградами (Amb. Ер. 20, 7; Paul. 12)73.
Борьба принимала все более острый характер: на захват базилики, которую взял под охрану народ, был послан вооруженный отряд, состоящий в основном из готов, причем Амвросий открыто упрекал их трибунов (Amb. Ер. 20, 9). Видя, какой опасный оборот принимают события, епископ начал серьезно опасаться, что восстание может охватить всю Италию и привести к кровопролитию (Amb. Ер. 20, 9), однако он отказался усмирять народ и даже согласился отправиться в ссылку, если его посчитают подстрекателем74. Амвросий ясно показывает, что церковь не была заинтересована в народном восстании, которое в тот момент готово было начаться по первому призыву с его стороны. В проповеди, произнесенной перед народом в церкви в разгар событий, епископ говорит, что христиане должны желать мира и спокойствия (Amb. Ер. 20, 14).
В борьбе за базилику ненадежными для императора оказались даже войска75. Солдаты выразили готовность служить императору, если они увидят, что он находится в согласии с католиками, в противном случае они угрожали перейти на сторону Амвросия (Amb. Ер. 20, 11). Свою угрозу они скоро привели в действие: узнав, что Амвросий велел христианам воздерживаться от общения с солдатами, окружившими базилику, воины начали входить в церковь, говоря, что они пришли молиться, а не сражаться (Amb. Ер. 20, 13).
Тем временем императорские знаки были сорваны с базилики народом (Amb. Ёр. 20, 20), и Амвросий был обвинен императорским но-тарием в тирании (Amb. Ер. 20, 22-23). Епископ поспешил оправдаться и преуменьшить свою роль в происходящем76, однако тяжкое обвинение в тирании продолжало довлеть над ним, и Валентйниан II в один из критических моментов говорил своим приближенным: "Если бы Амвросий вам приказал, вы бы привели меня к нему в цепях" (Amb. Ер. 20, 27).
Положение в городе было таким, что дальнейшее упорство могло стоить императору и его приближенным жизни. В этих условиях Вален-тиниану II не оставалось ничего другого, как отозвать солдат от базилики и возвратить суммы, взысканные с торговцев (Amb. Ер. 20, 26)77.
Арианская партия при дворе Валентиниана II, возглавляемая Юс-тиной, не смирилась с поражением и стала готовиться к новой борьбе. На новом этапе борьбы императорский двор пытается изменить методы воздействия на Амвросия. 23 января 386 г. был издан закон, согласно которому арианам предоставлялось право собраний, а виновные в противодействии закону и в нарушении церковного мира рассматривались как оскорбители императорского величества и подлежали смертной казни (CTh XVI, 1, 4)78.
Все попытки двора избавиться от Амвросия окончились неудачей. Император, несмотря на печальный опыт предыдущего года, накануне Пасхи79 снова отдал приказ войскам захватить базилику. При этом, видимо, было дано указание избежать кровопролития из опасения нового восстания, что привело к длительной осаде базилики, в которой находился Амвросий и преданная ему паства. Во время этой осады Амвросий произнес проповедь против Авксентия, которая позволяет пролить свет на некоторые детали этих событий.
Амвросий говорит, что причиной беспокойства людей, охранявших его "денно и нощно" (Amb. SCA, 7), послужил императорский приказ, переданный трибунами, по которому он изгонялся из Медиолана без указания места ссылки (Amb. SCA, 7). Возможно, такой приказ был ответом на письмо Амвросия к Валентиниану II и на отказ от диспута в консистории. Амвросий уверяет народ в своей решимости оставаться в церкви и нести бремя священника до конца, несмотря на императорскую власть, которую он боится меньше, чем Бога (Amb. SCA, 1). Вместе с тем, Амвросий заявляет о невозможности оказывать сопротивление власти и говорит, что против оружия, солдат и готов его единственное оружие - слезы, хотя покинуть церковь его не вынудит даже страх самого тяжкого наказания, и при всем уважении к императорам он не уступит им и не боится того, что ему уготовано (Amb. SCA, 2). Епископ обосновывает перед народом свой отказ идти на диспут в императорский дворец и осуждает закон против веры (Amb. SCA, 3, 24, 25, 26). Он выражает тревогу за жизнь людей в церкви, окруженной солдатами, и свою готовность один на один встретиться с врагами и пойти на мученичество (Amb. SCA, 4, 6, 15)80. Несмотря на такой пафос, епископ не может удержаться, чтобы не указать на слабость обороны базилики. Амвросий говорит, что в городе ходили слухи, будто к нему подсылали убийц и что ему вынесен смертный приговор81, и характер его высказывания не позволяет утверждать, что такие слухи не имели под собой оснований.
Значительная часть речи посвящена обличению Авксентия - главного соперника Амвросия и лидера арианской группировки82. Амвросий обвиняет его в составлении закона против веры и в гибели пострадавших от действия этого закона83, в притязании на базилику Амвросия (Amb. SCA, 17), в злодеяниях, совершенных им до прибытия в Медиолан (Amb. SCA, 22). В проповеди также говорится, что Авксентий имел влияние на императора Валентиниана II и побудил его судить о вере в консистории (Amb. SCA, 29).
Здесь же Амвросий вспоминает о прошлогодних событиях (superiore anno) и говорит о поддержке народа в борьбе с императорским двором, в которой последний был не в силах противостоять народному возмущению и был вынужден просить Амвросия успокоить толпу, и хотя епископ попытался сделать это, обещая людям, что базилика не будет отдана, его обвинили в злых намерениях и теперь хотят обвинить в том же (Amb. SCA, 29)84.
Амвросий дополняет картину осады базилики еще одной деталью, которая часто фигурирует в его биографиях. Во время ночных бдений в осаде епископ сочинял гимны, которые исполнялись людьми и вдохновляли их (Amb. SCA, 34; Aug. Conf. IX, 7). Этим было положено начало знаменитому амвросианскому антифонному пению гимнов, до сих пор принятому в католической литургии. В тот же момент гимны сыграли важную психологическую роль и помогли выдержать осаду. Свидетельство самого Амвросия об окончании этого конфликта не сохранилось, а данные церковных авторов на этот счет расходятся85. Руфин сообщает о законе в пользу арианской веры, называет Юсти-ну Иезавелыо, противостоящей Амвросию и вносящей раздор в народ; говорит, что подстрекаемый матерью Валентиниан II послал в церковь войска, приказав им взломать двери, захватить епископа и отправить его в ссылку, но сделать это не удалось из-за сопротивления народа. Историк упоминает о Беневоле, отказавшемся составлять закон в пользу арианства, и подчеркивает, что Амвросий боролся с Юстиной исключительно постами и продолжительными бдениями перед алтарем. Причиной окончания борьбы Руфин считает письмо Максима, выступившего в защиту католической церкви и начавшего приближаться к Италии, что вынудило Юстину к бегству (Ruf. II, 15-16).
Сократ говорит о повелении Юстины отправить Амвросия в ссылку, но народ из любви к епископу прогнал исполнителей этого приказа. Причиной окончания борьбы историк считает смерть Грациана, напугавшую императрицу, что противоречит свидетельствам Амвросия и другим данным (Soc. V, 11).
Созомен передает, что солдаты, посланные Валентинианом II с целью отомстить за мать, оклеветавшую Амвросия, ворвались в храм и схватили епископа, чтобы вести его в ссылку, но народ окружил Амвросия и отбил его у воинов. После этого следует эпизод с Беневолом и издание закона. Приведению закона в исполнение, заключает историк, помешала смерть Грациана (Soz. VII, 13).
Феодорит к уже известным эпизодам добавляет, что после того как Амвросия не устрашили войска, Валентиниан II приказал ему выйти из священного убежища, на что епископ ответил пространной фразой о готовности принять смерть, но в церкви. Феодорит ясно говорит о причине окончания войны "против благочестия": Максим направил Валентиниану II письмо, в котором убеждал его прекратить борьбу с Амвросием и не изменять вере отца, при этом узурпатор грозил войной и к словам, свидетельствует Феодорит, присоединил дело - двинулся с войском к Медиолану (Theod. IV, 13-14).
Аналогично излагает эти события следовавший Феодориту анонимный автор жизнеописания Амвросия, но он упоминает еще о письме Феодосия к Валентиниану II, в котором восточный император порицал своего юного соправителя за отступление от благочестия (Anon. XV).
Данные церковных историков о вмешательстве Максима в борьбу Валентиниана II с Амвросием подтверждает сохранившийся подлинник письма Максима, в котором он пишет, что благодаря изданному Валентинианом II закону православные преследуются, и убеждает юного императора возвратиться на путь отца (Collectio Avellana, 39. - CSEL. t. 35.1. P. 88-90). Как явствует из этого письма, Максим знал об осаде базилики весной 386 г. Кроме того, узурпатор направил письмо римскому епископу Сирицию с целью привлечь его расположение к себе, как защитнику православия86.
Своеобразным эпилогом, завершающим эти события, явилось "чудо", совершенное Амвросием и еще больше расположившее к нему народ. В письме к своей сестре Марцеллине епископ рассказывает о том, как он "по указанию свыше" нашел останки двух христианских мучеников Гервасия и Протасия, погибших якобы во времена гонения Нерона. Это, по мнению Амвросия, явилось важной помощью со стороны Бога в тот момент, когда церковь особенно нуждалась в его защите (Amb. Ер. 22, 10)87. Эпизод с нахождением останков сыграл большую роль в борьбе с арианством88, склонил на сторону Амвросия колеблющихся, привел к консолидации его приверженцев (Lenox-Coningham. P. 363) и способствовал еще большему повышению авторитета епископа, который все более приобретал ореол святости89.
Изучение источников, относящихся к Миланским событиям 385/386 гг., позволяет сделать некоторые выводы о политической подоплеке конфликта между Амвросием и императорским двором. Как уже отмечалось, ставка Юстины и ее ближайшего окружения на арианство в конце 70-х - начале 80-х гг. IV в. делалась из соображений противостоять в религиозном отношении Грациану. После смерти Грациана новым соперником Юстины и Валентиниана II стал Максим, который тоже делал ставку на ортодоксию, и в религиозном отношении борьба с ним в тех условиях могла вестись только с помощью арианства. Определенная роль в этой религиозно-политической борьбе отводилась варварам, в частности готам. Окруживший себя в последние годы правления готами, Грациан, очевидно, мало считался с их религиозными воззрениями, что и послужило одной из причин его гибели. Максим старался найти опору в римских элементах западных провинций, ортодоксальных в своем большинстве. В свою очередь Юстина снова попыталась опереться на готов, как свидетельствует Амвросий, и использовать арианство для усиления своей власти и в противовес Максиму (Ср. Адамов. С. 56).
В этой обстановке положение Амвросия оказалось сложным: с одной стороны, свергнувший законного императора Максим, но опирающийся на ортодоксию, с другой - законная власть в лице Валентиниана II, но ориентирующаяся на арианство. Возможно, развернутый Амвросием спор вокруг алтаря Победы попутно преследовал и цель склонить Валентиниана II в пользу ортодоксии и подчинить его епископу. Однако это удалось лишь частично, и влияние матери на юного императора, несомненно, было сильнее, чем влияние Амвросия. Отсутствие в Медиолане базилики для ариан не могло не вызвать недовольства со стороны окружения Юстины, однако просьба к Амвросию уступить базилику могла иметь место только после временной стабилизации политической обстановки.
Популярность Амвросия и его позиция в Медиолане, где он по существу властвовал умами и душами жителей императорской столицы, не могли не вызвать стремления со стороны императорской власти подчинить себе могущественного епископа. Такая предпосылка, казалось, была создана в результате посольства Амвросия к Максиму. Однако успех посольства не только не способствовал подчинению епископа императору, но, напротив, привел к еще большему росту его популярности и политического авторитета. В связи с этим становится понятной осторожная тактика двора в деле о базилике. Лишь после долгих уговоров двор решает прибегнуть к силе, которая, однако, на первых порах бьша направлена не против Амвросия лично, а на захват базилики и подавление недовольных императорской властью слоев Медиолана. Позиция Амвросия при этом становится двойственной: он не решается выступить против законной власти и призывает народ ограничиться пассивным сопротивлением, с другой стороны, он не желает поступиться своей властью и авторитетом и не идет ни на какие уступки императорскому двору. Амвросий уверен в поддержке народа, но не без оснований опасается масштабов народного возмущения и всеми силами старается предотвратить малейшие конфликты, способные привести к серьезным последствиям90. Когда же конфликт достигает кульминации, власть идет на сделку с церковью, и последняя успокаивает народ, готовый свергнуть самого императора.
На втором этапе борьбы императорская власть пытается действовать силой закона и направляет все свои усилия к тому, чтобы удалить Амвросия, вначале действуя через других лиц (Евтимия, Авксентия). И только после того, как все попытки избавиться от Амвросия "чужими руками" окончились неудачей, двор прибегает к военной силе, которая, однако, тоже оказывается неспособной удовлетворить желания императорской власти как ввиду ненадежности солдат, так и ввиду поддержки епископа народом.
Источники показывают, что в конфликте 385/386 гг. чисто религиозные мотивы борьбы между арианами и ортодоксами отошли далеко на второй план, и борьба имела явный политический оттенок. При этом впервые церковь и императорская власть достигают столь резкой конфронтации, но победа в конечном счете остается за церковью. Ход событий показывает, что эта победа была одержана не столько благодаря собственно церкви и ее влиятельному лидеру Амвросию, сколько благодаря народным массам, которым в этом конфликте бьша отведена роль "инструмента" в соперничестве политических группировок господствующих классов. Эта победа продемонстрировала не столько силу церкви, сколько слабость императорской власти на западе.
Окончание этой борьбы было вызвано рядом причин. Одной из наиболее главных была угроза войны со стороны Максима, который намеревался придать своему вторжению в Италию окраску борьбы за "истинную" веру. Кроме того, императорская власть не могла не сознавать своей слабости и отсутствия поддержки своих действий со стороны народа Медиолана, с мнением которого в тех условиях было необходимо считаться. Не следует игнорировать и методы психологического воздействия со стороны Амвросия, которые имели эффект не только на непосредственных приверженцев епископа, но и на религиозно настроенных придворных и даже на арианское окружение Юстины, ибо Амвросий играл на чувствах, одинаково близких всем христианам. К этому следует добавить и то, что, как считает Меслин, арианскую среду в Медиолане составляли в основном беженцы из Иллирика и готы (хотя нельзя отрицать и приверженности к арианству какой-то части коренного миланского населения), поэтому в ряду причин поражения Юстины нужно иметь и тот факт, что Амвросий ко всему прочему играл и на патриотических чувствах миланцев (Meslin. P. 56-57).
Говоря об Амвросии, следует учитывать, что он отстаивал не только свою власть и авторитет, но и, вероятно, свою искреннюю веру в истинность проповедуемой им религии91, что придавало дополнительную твердость его позиции. Вместе с тем, Амвросий в этом конфликте вел себя как искусный политик92, тонко учитывавший расстановку сил и умевший воспользоваться этими силами.
Победа Амвросия в конфликте 385/386 гг. по существу означала полную победу ортодоксии над арианством на всем западе. Лидеры западного арианства предприняли последнюю попытку получить возможность свободного отправления богослужения в 387 г., когда Димофил, Уль-фила, Палладий и Авксентий обратились к Феодосию с просьбой созвать новый Вселенский собор. Феодосии вначале согласился, и ариане уже начали собираться в Константинополь, однако Нектарий и другие православные восточные епископы сумели убедить императора отказаться от i ранее принятого решения и отменить собор. Во время похода На Максима Феодосии·издал закон, запрещавший собрания ариан, отправление культа и публичные рассуждения о вере (CTh XVI, 5, 15); а 8 августа 388 г. объявил указом, что от него не выходило закона в пользу омиев, которые продолжали ссылаться на закон 366 г. (Самуилов^ С. 114-115).
В 388 г. в Константинополе умер Ульфила, а вскоре после него, в том же году, Димофил (Самуилов, с. 115). С 388 г. в источниках не упоминается Юстина, которая, вероятно, умерла в изгнании; Авк-сентий и другие арианские лидеры, очевидно, удалились к готам (Самуилов. С. 115).
В произведениях Амвросия конца 80-90-х гг. еще встречаются ссылки на арианство^ но они уже большей частью относятся к прошлому и не содержат столь острой, как ранее, полемики. Последним напоминанием об арианстве на западе послужил закон Валентиниана II от 391 г., согласно которому еретики изгонялись из городов и их богослужебные собрания запрещались под страхом наказания (Самуилов. С. 130). В законодательстве Феодосия таким последним актом явился закон от 392г., по которому еретики лишались права назначать и утверждать епископов (CTh XVI, 5,22)93.
Однако арианство не исчезло бесследно в IV в. Его продолжали исповедовать варвары и, несмотря на репрессии, часть населения Римской империи, особенно в восточной ее части. Отголоски арианского кризиса давали о себе знать на протяжении всей истории церкви. "Хри-стологические" дискуссии V в. (монофизитский и несторианский споры) и VII в. (монофелитская ересь) по существу "являлись продолжением сложных прений о Троице, которые только казались завершенными в конце IV в." (Донини. С. 256).
В борьбе ортодоксов с ересями нашла отражение борьба христианства с язычеством. Многие ереси, как и само ортодоксальное христианство, имели явную тенденцию к политеизму. Ортодоксия не только не "защитила" веры народа от политеизма94, но, напротив, "подарила" народу новый политеизм в виде растущего культа святых и мучеников, который оказался более близок и понятен народу, чем сложные рассуждения ересиархов.
Арианство
Основным догматом христианства является учение о Святой Троице, как оно раскрыто Самим Спасителем в Евангелии. В отношении Первой Ипостаси Святой Троицы, Бога Отца, Творца и Промыслителя, не возникало лжеучений, кроме неправильного толкования вопроса о зле и его природе, навеянного восточным дуализмом.
О Сыне Божием часто, под влиянием философских систем древности, высказывались мнения, не соответствующие церковному Преданию, основанному на учении о Логосе. Уклонения эти встречаются у Оригена и других апологетов, а также у Лукиана Антиохийского, влияние которого на Востоке было очень сильно. Все эти утверждения оставались, однако, личными мнениями отдельных богословов, в отношении которых Церковь в своей полноте еще не давала определения, пока в 323 году не возникло в Александрии движение, возглавляемое местным пресвитером Арием. Он был человеком ученым и прекрасным оратором, но необыкновенно гордым, который считал себя призванным истолковать учение Церкви на свой лад. Он объединил вокруг себя не только свой многочисленный приход, но и много духовенства и мирян из окрестностей Александрии, и проповедовал, что Сын Божий есть высшее и первое творение Божие и Он не вечен. Учение Ария было антихристианским – непризнанием божественности Спасителя – тем самым оно подрывало основу христианского учения о воплощении Сына Божия.
Первый, кто понял опасность для Церкви нового лжеучения, был епископ Александрийский Александр, который устроил публичный диспут с Арием, изъяснил, в чем его утверждения противоречили учению Церкви и, когда последний не пожелал подчиниться авторитету своего епископа, запретил ему проповедовать.
Арий покинул Египет и переселился в Палестину, а оттуда в Никомидию, где нашел влиятельных защитников в лице известного историка Церкви, епископа Евсевия Кесарийского, и Евсевия, епископа столичного города Никомидии, личного друга императора Константина, с которым они были учениками Лукиана Антиохийского.
Епископ Александр и его ближайший помощник, диакон Афанасий, начали борьбу с новым лжеучением, но Арий и его защитники развили также широкую деятельность по всему Востоку. Первым осудил Ария и его учение Собор египетских епископов, созванный епископом Александром. В декабре 324 года был созван в Аитиохии Собор всего Востока, который рассмотрел изложение веры, составленное в стихах Арием, под названием «Талия». В нем он провозглашал себя «избранником Божиим, получившим премудрость и знание».
Учение Ария было осуждено, но не все на Востоке согласились с соборным постановлением. Тогда возникла мысль вынести вопрос об арианстве на решение всей Церкви, и отцы Антиохийского Собора предложили императору созвать Вселенский Собор. Император, который стремился к миру церковному, решил созвать его в Анкире (Анкаре), но епископы предпочли устроить его в Никее, сообщения с которой были удобней.
Первый Вселенский Собор в Никее
Созыв Вселенского Собора в 325 году стал большим событием в жизни Церкви. Впервые представители всех поместных Церквей могли встретиться и обсудить вместе важнейшие церковные дела. В первый раз мог быть услышан голос всей Церкви.
Созвав Собор, император Константин предоставил съезжавшимся в Никею (небольшой город в Малой Азии, в 120-ти километрах от Константинополя) всевозможные льготы и облегчения во время пути. Многие из прибывших только недавно претерпели мучения и заключение за веру. Всем был оказан особый почет со стороны государственной власти.
Всего собралось на Собор 318 епископов. Кроме них были пресвитеры и диаконы, среди которых выделялся Афанасий Александрийский. В Соборе также принимали участие святитель Николай Мирликийский (6/19 декабря) и святитель Спиридон Тримифунтский (12/25 декабря).
Император Константин вошел без свиты в своем золотом царском одеянии и сел рядом с епископами, а не на особом троне, который для него приготовили. Он выслушал приветствие старейшего из епископов, Евстафия Антиохийского, и обратился к собравшимся с речью на латыни. В ней он выразил свою радость видеть представителей всей Церкви собранными вместе и заявил, что все разногласия внутри Церкви он считает более опасными для государства, чем внешние войны.
Собор разобрал дело Ария и после прочтения «Талии» единогласно осудил лжеучение. Когда приступили затем к составлению «Символа веры», проявилось два течения: одни считали, что надо как можно меньше вносить новых определений, другие полагали, наоборот, что, во избежание новых ересей и ложных толкований, необходимо точно определить учение Церкви о Сыне Божием.
Епископ Евсевий вынес на обсуждение примирительную формулу, которая была слишком общей. Она подвергалась многочисленным изменениям и дополнениям. Тогда епископ Осия Кордубский предложил внести в Символ слова: «единосущный Отцу», которые и были приняты значительным большинством.
Первый Вселенский Собор имел исключительное значение, так как, кроме осуждения лжеучения Ария, было принято первые 7 членов Символа веры, принято решения относительно отдельных церковных расколов, установлено время празднования Пасхи, было составлено 20 дисциплинарных канонов и подтверждено старшинство древних апостольских кафедр Рима, Александрии, Антиохии и Иерусалима.
Первое время после Собора мир церковный не нарушался, и вера Христова распространялась на востоке и на западе империи. Мать царя Константина Елена, которая сделала очень много для утверждения православной веры и которую Церковь признала равноапостольной (память 21/4 июня), совершила паломничество в Святую Землю. Всюду по пути она освобождала пленных и заключенных и закладывала храмы.
В Иерусалиме она приказала отыскать то место, где во время Спасителя находилась Голгофа. Когда был разрушен построенный там языческий храм, под ним было найдено три креста. Никто не мог сказать, который из них был Крестом Спасителя. Случилось, что мимо этого места в то время проносили для погребения мертвеца; тогда велели остановиться проносившим покойника, и стали полагать, по совету епископа, найденные кресты по одному на умершего; и, когда возложен был Крест Христов, мертвый воскрес. Все, видя это чудо, возрадовались и прославили дивную силу животворящего Креста Господня.
Царица и патриарх торжественно воздвигли (подняли) Крест, чтобы показать его народу, и в память этого события был установлен праздник Воздвижения Святой Животворящего Креста (14/27 сентября). Сам Крест Христов был впоследствии раздроблен на многие части и роздан по всему христианскому миру.
На обратном пути из Иерусалима царица Елена скончалась и была погребена своим сыном во вновь отстроенном городе Константинополе, куда он перенес в 330 году свою столицу.
Возобновление арианства и борьба с ним святителя Афанасия Великого
Император Константин строго охранял Никейский Символ веры, но приверженцы арианского лжеучения не сдавались и старались всячески добиться от него освобождения заключенных. Епископ Евсевий и другие тайные ариане решились не настаивать на признании Ария, а начали борьбу с православными путем требования взаимных уступок.
Ради мира церковного император вернул из ссылки епископов, но Ария не освободил. Через несколько лет ариане так укрепились, что начали открытую борьбу с поборниками «никейской веры». Тогда на ее защиту выступил святитель Афанасий, избранный в 328 году архиепископом Александрийским.
Святитель Афанасий (293 – 373, память 2/15 мая) родился и получил образование в Александрии. Он сопровождал епископа Александра на первый Вселенский Собор и начал уже тогда бороться с ересью. В первые годы своего епископства он посетил египетских пустынников и описал впоследствии их житие.
Влияние святителя Афанасия в Египте и вообще на всем Востоке было так велико, что противники долго не решались с ним бороться открыто, а ограничивались враждебными действиями против других защитников Православия. Для этого они созвали в Иерусалиме лже-Собор и низложили местного епископа Евстафия, председательствовавшего на Вселенском Соборе. Потом, также незаконно, был низложен епископ Марк Анкирский.
В 335 году император Константин торжественно отпраздновал 20-летие своего царствования и объявил полную амнистию. Был освобожден и Арий. Тогда противники правой веры решили действовать против святителя Афанасия. Они собрали в Тире лже-Собор, члены которого были тщательно подобраны. На него святитель Афанасий, прибывший с египетскими епископами, не был допущен. Тирский Собор осудил святителя Афанасия, но он поехал в Константинополь, чтобы убедить императора в своей правоте.
Видя, что их обвинения недостаточно обоснованы, ариане заявили, что святитель Афанасий задерживает поставку хлеба в Египет и что стране грозит голод. Хотя обвинения были ложны, император сослал Александрийского архиепископа на берега Рейна в Трир. В Иерусалиме был созван Собор, который оправдал Ария, но последний умер страшной смертью перед принятием его в общение.
Святитель Афанасий в ссылке не прекратил борьбы с арианством. Он писал послания к православным, воодушевлял гонимых, содействовал восстановлению христианства в прирейнской области, положил основание монашеству на Западе и своей неутомимой деятельностью и ревностью о Православии объединил на Западе всех не признавших арианства.
Судьба православия при преемниках равноапостольного Константина
20 мая 337 г. умер равноапостольный Константин. Он крестился за несколько дней до смерти и был погребен в белых одеждах новообращенного.
Три сына императора Константина разделили Империю. Констант получил Иллирию и Италию, Константин – Галлию и Испанию, Констанций – весь Восток. Сыновья императора были воспитаны в христианской вере, но тогда как первые два остались православными, Констанций был склонен к арианству и стал вскоре гонителем защитников Никейского Символа веры.
Сразу по вступлении на престол Константин II разрешил святителю Афанасию вернуться в Александрию, где тогда не было другого епископа. Он послал письмо александрийцам, прося принять Афанасия с честью. По своем прибытии в Египет святитель Афанасий собрал Собор, который осудил арианство. Тогда ариане послали письма трем императорам и римскому епископу и избрали арианского епископа для Александрии – Григория.
Святитель Афанасий поехал в Рим, где местный Собор его поддержал, но он не мог до 346 г. вернуться в свой город, захваченный арианами. В последующие годы арианство охватило весь Восток и частично Запад, но святитель Афанасий и православные, поддержанные императором Константом, не сдавались. После смерти епископа Григория, в 346 году, святитель Афанасий вернулся в Александрию. Его приезд был настоящим триумфом, весь народ приветствовал его как своего духовного вождя.
Торжество православия было непродолжительным. В 350 году император Констант был убит, и император Констанций стал единственным правителем всей империи. Началась новая борьба ариан с православными. В Константинополе мученически погиб епископ Павел Исповедник, и многие православные были убиты.
На Западе против ариан боролись: святой Осия Кордубский, папа Либерий и святой Иларий Пиктавийский. Последний особенно много сделал для торжества православия и его называют «Афанасием Великим Запада».
Святой Иларий (приблизительно 300 – 367, память 14/27 января) родился в Галлии и получил блестящее языческое образование. Он заинтересовался Священным Писанием и начал его изучать. Крестившись, он целиком посвятил себя служению Церкви. Избранный в 350 году епископом города Пиктавии (совр. Пуатье), он начал борьбу с распространившимся на Западе арианством. В 356 г. он был сослан на Восток и продолжал там борьбу за чистоту православной веры. Он ездил в Константинополь для обличения императора Констанция и был вторично сослан с Востока на Запад. Вместе со святым Иларием были сосланы святой Осия и папа Либерий.
Только сломив сопротивление друзей и сторонников святителя Афанасия, император Констанций решился действовать против него самого. Войска были введены в Александрию и, несмотря на народное восстание и сопротивление, осадили главный храм, в котором находился Александрийский архиепископ. Последнему удалось уйти незамеченным и скрыться в пустыни. Как казалось, православие было окончательно разгромлено. Вся Церковь была в руках ариан.
Но святые Афанасий и Иларий из изгнания писали послания и оба составили трактаты о Соборах, в которых излагали учение Церкви. Святой Иларий, после возвращения в Галлию, созвал в 360 году Собор в Париже и осудил арианство.
За время с 356 по 361 год было собрано несколько Соборов, которые старались найти компромиссное решение с исключением «единосущный», но с сохранением Никейского Символа. На Константинопольском Соборе 360 года ариане одержали победу, но в 361 году умер поддерживавший их император Констанций, и на престол вступил его двоюродный брат, Юлиан.
Юлиан-отступник и восстановление язычества
Император Юлиан, которого прозвали «Отступником», был воспитан в православной среде, но в его окружении было больше ханжества, чем настоящего благочестия. Он был чтецом в храме и до 20-летнего возраста не знал древней эллинской культуры, с которой познакомился после того как ему пришлось скрываться и жить вдали от двора. По своей природе он был фанатиком. Его привлек религиозный синкретизм и он не только отверг христианство, но стал последовательным и непримиримым его врагом. Греческая языческая религия середины IV века была пропитана восточная мистикой, полна символов, эмблем, тайных ритуалов и посвящений.
Вступив на престол, Юлиан объявил сначала полную свободу культов, чем воспользовались гонимые арианами православные, но вскоре начал закрывать и разрушать христианские храмы и строить языческие. Он создал параллельную христианской языческую иерархию и начал дехристианизировать школы, вводя повсюду обязательное преподавание древних философских систем. Многие православные не только были преследуемы, но и погибли мученической смертью.
Однажды он отдал приказ на первой неделе Великого поста тайно окропить все съестные припасы на рынках Константинополя идоложертвенной кровью. Тогда архиепископу Константинопольскому явился во сне святой мученик Феодор Тирон, который повелел предупредить народ о злом умысле, и чтобы вместо продуктов, приобретаемых на рынке, употребляли в пищу отваренное зерно с медом (коливо). С тех пор в Церкви на первой неделе поста совершается в память этого события освящение колива.
Император Юлиан царствовал всего полтора года, но успел за этот краткий срок причинить очень много вреда Церкви. При нем пострадали: святой великомученик Артемий, префект антиохийский (память 20/2 октября), святой Кириак Иерусалимский (память 28/10 ноября) и святой Иоанн Воин (память 30/12 августа. Император Юлиан был убит персами в 363 г.).
Никейский символ подписан был епископами всей Церкви и получил санкцию со стороны государственной власти. Но столь блестящая, по - видимому, догматическая победа «никейской веры» в действительности слишком опередила исторический ход событий. Потребовалось еще несколько десятилетий, чтобы никейская формула была понята в своем истинном значении и принята всеми представителями церковного или, точнее, научно - богословского сознания на Востоке. Во - первых, к ней несочувственно отнеслось большинство восточных богословов, а именно епископов, получивших образование в традициях оригеновской школы. Они подписали Символ и вполне соглашались с необходимостью осудить так или иначе арианство с его крайними выводами. Но положительная сторона формулы, термин?????????, казалась им неудачной и приводившей лишь к другой, противоположной с арианством, крайности - савеллианству. Разъяснения сторонников формулы, данные на соборе, очевидно, мало имели для них значения, и после собора они остались при прежнем предубеждении против?????????. Лишь время и опыт могли научить их или наследников их традиций оценить по достоинству данное собором против ариан оружие. Несочувствием к результату догматической деятельности собора со стороны ученых и потому наиболее влиятельных лиц в среде восточных епископов и объясняется возможность для арианства достижения после собора тех неожиданных, по - видимому, успехов, которые продолжили борьбу с ним еще на полстолетие, несмотря на решительное поражение, нанесенное ему на соборе.
Разногласие между представителями оригенистического богословия и защитниками Никейской веры сводилось, собственно, к недоразумениям терминологического характера. Спор, однако, был не об одних лишь словах; за словами скрывались понятия, и особенности терминологии служили показателем известных тенденций в самом мышлении тех и других богословов. В эпоху Первого Вселенского собора для выражения учения о триедином Боге еще не существовало той вполне определенной, единогласно признанной терминологии, какой пользуемся мы в настоящее время. В настоящее время полагается строгое различие между терминами «существо» (?????) и «ипостась» (?????????): первый употребляется для обозначения общей всем трем Лицам Божества природы; второй признается тождественным с термином «лицо» и употребляется для выражения троичности. Современники Никейского собора, как было сказано, не делали такого разграничения: оба термина признавались в целом равнозначащими, хотя бы с некоторым особым оттенком в частностях. Но при этом богословы оригенистического направления оба термина употребляли для обозначения реального различия божественных Лиц или ипостасей (????? = ?????????, в позднейшем смысле - Лицо). Для защитников Никейской веры, наоборот, оба термина обозначали единое существо троичного Бога (????????? = ?????, в позднейшем смысле - природы). У одних, таким образом, недоставало специального технического термина для выражения момента единства, у других - для выражения момента различия или множественности в понятии о триедином Боге. Появлялся повод к взаимным обвинениям. Никейские богословы под существом (?????) имели в виду самую божественную природу (??????) Абсолютного, т. е. говорить о различных????? в Божестве, с точки зрения их терминологии, было абсурдом, значило выводить многобожие через признание различных божественных природ. Оригенисты действительно давали основание к такого рода обвинению не только своей терминологией, но и своими субординастическими представлениями и союзом с арианами. В свою очередь оригенисты не могли примириться с употреблением слова «ипостась» для обозначения только единой природы Божества: выражение??? ????????? отзывалось для них прямым савеллианством; между тем какого - нибудь определенного и недвусмысленного термина для выражения действительного различия Отца, Сына и Св. Духа никейские богословы им не предлагали (термин «лицо», ????????, был дискредитирован на Востоке Савеллием: понимая его в значении «маска», Савеллий употреблял его при изложении своего учения, представляющего решительное отрицание догмата о троичности; лишь на Западе persona употреблялось, не возбуждая подозрений, в смысле субъекта). Савеллианство они усматривали и в?????????.
В основе терминологических недоразумений лежало, таким образом, различие точек зрения на один и тот же предмет или, точнее, на обстоятельство, что разногласившие обращали внимание на разные и притом одинаково важные стороны одной и той же истины. Рано или поздно недоразумения должны были разъясниться, и должно было установиться согласие. Момент, когда официально было признано, что спорившие в сущности не хотят противоречить друг другу по мыслям, несмотря на диаметрально противоположную терминологию, можно считать поворотным пунктом в истории триадологических споров IV в. Это признание имело место на Александрийском соборе 362 г. по отношению к слову?????????. Было констатировано, что антиохийские евстафиане и мелетиане одинаково православны, хотя одни говорят об одной ипостаси Бога, другие - о трех. Потом уже св. Василием Великим была установлена та терминология в учении о Св. Троице, какая существует доныне. С обеих сторон были сделаны уступки. Прежние противники Никейского символа принимают его в никейском смысле, но зато????????? стало теперь употребляться исключительно для обозначения реального различия Лиц в Божестве. В ученой западной литературе защитники Никейской веры, державшиеся первоначальной терминологии, обычно называются «староникейцами» (Altnicaner); богословы, принимавшие Никейский символ уже с новой терминологией - «новоникейцами» (Neunicaner). Представителем первых является св. Афанасий Великий; ко вторым принадлежат каппадокийские отцы св. Василий Великий, Григорий Нисский и Григорий Богослов. Вторым Вселенским собором, поскольку он состоял из «новоникейцев», наложена implicite санкция на новую терминологию. Таким образом, первая половина периода богословских споров после Никейского собора до 362 г. была временем продолжающегося недоразумения между восточными богословами и сторонниками Никейской веры. Во вторую половину происходит, так сказать, примирение оригенистической науки с Никейской верой; односторонность первой устраняется, к Никейской же вере применяется несколько иной, в сравнении с прежним, способ выражения. Для Западной церкви терминологический прогресс в восточном богословии прошел в целом почти бесследно. Для нее по - прежнему на первом плане продолжало стоять единство существа, а не различие (essentia = substantia, ?????????).
Если бы дело ограничивалось одними лишь теоретическими интересами и споры, какие могли быть вызваны указанным разногласием, не выступали из пределов учено - богословской полемики, церковная история IV в., вероятно, далеко не была бы столь сложной и бурной, какой она является на деле. Недействительная жизнь не исчерпывается теоретическими интересами, и недовольство восточных богословов Никейской формулой, само по себе отличавшееся довольно пассивным характером, послужило лишь почвой для энергичной антиникейской агитации лиц с иными убеждениями. Такими лицами являлись представители арианской партии, потерпевшей на соборе поражение и потому заинтересованной в ниспровержении его авторитета. Важным фактором церковно - исторической жизни со времени Константина Великого сделалась государственная власть, и она действовала в IV в. на Востоке не в пользу православия. Но в данном случае представители ее, отражая на себе вообще влияние окружавшей их, настроенной более или менее в противоникейском духе среды, были только орудием в руках вождей этой партии. Союз Церкви с государством имел, между прочим, то следствие, что выдвинул на сцену истории лиц из среды епископов, для которых выше и дороже всего, выше каких - либо религиозных убеждений, было привилегированное положение в церковной иерархии, которые ради достижения или сохранения такого положения готовы были пожертвовать всем. Таков именно был Евсевий Никомидийский. Но характерно то, что и вообще вся арианская партия, за исключением двух лишь епископов, как известно, с замечательной легкостью отнеслась на соборе к своим убеждениям, когда подписала уничтожающую их формулу, не думая вовсе отрекаться от них, но не желая в то же время и лишаться из - за них своих мест. Готовность ко всякого рода компромиссам и дипломатическое искусство вождей арианской партии, особенно важное для придворных епископов в ту эпоху, когда государи принимали ближайшее участие в церковных делах, и доставили ей господствующее положение вскоре же после видимого поражения ее на соборе. С восточными епископами - оригенистами ариане поспешили заключить союз, чтобы, опираясь на их несочувствие к собору и стоя во главе их, вести борьбу против собора. Восточные императоры до Феодосия Великого стояли под влиянием арианских дипломатов и действовали, руководясь их выражениями; только язычник Юлиан (361–363) и преемник его Иовиан (364 г.), занимавший престол несколько месяцев, были свободны от этого влияния, которому подчинялись и Константин Великий, и Константий, и Валент. При таких условиях и средствах, действуя с энергией, достойной лучших целей, ариане достигают с течением времени замечательных успехов.
Но прочными эти успехи ариан, основанные лишь на компромиссах и интригах арианских вождей, не могли быть. Конец союза ариан с восточными епископами и переход последних на сторону исповедников Никейского символа, когда стали рассеиваться препятствовавшие этому недоразумения, фактически является концом или, по крайней мере, началом конца торжества арианской партии. Ариане при этом сами же своей внешней победой в последние годы царствования Константия подготовили свое падение; победа дала им смелость не скрывать теперь действительных своих убеждений, а попытаться всем навязать их. Но это именно и оттолкнуло от них их прежних сторонников и вызвало окончательное распадение «противоникейской лиги».
С воцарения Юлиана (361–363), когда равные партии свободно могли определить свои взаимные отношения, когда был упомянутый Александрийский собор, и можно начинать вторую половину внешней истории арианства и борьбы с ним. Придворная партия ариан, так называемые омии, сохраняет и потом, при Валенте, официально господствующее положение. Руководимый ими император преследует теперь наравне с никейцами и прежних союзников ариан, омиусиан, побуждая их еще более через это сближаться с омоусианами. Но такое положение, обусловленное одним лишь покровительством светской власти и не имевшее под собой никакой иной почвы, оказывалось совершенно искусственным и не могло быть продолжительным. Когда повелителем Востока сделался Феодосии Великий, он с дальновидностью проницательного политика, устранив ариан, пошел навстречу стремлениям «новоникейцев», не обнаруживая симпатии и к отсталому в богословском отношении западному консерватизму Рима. Благодаря ему состоялся Второй Вселенский собор, явившийся наглядным выражением окончательной победы православия над арианством на Востоке. Арианство, долго с успехом поддерживавшее свое существование благодаря чужим недоразумениям и интригам своих вождей и покровительству светских правителей, прекратилось в пределах границ Римской империи вследствие внутренней несостоятельности. Успехом оно потом могло пользоваться лишь у некультурных германских народов.
Внешняя история арианства и борьба с ним в период от 325 до 381 г. могла быть, следовательно, разделена, в соответствии с разделением истории богословских споров и недоразумений на греческом Востоке в этот период, на две половины. Первая (325–361) характеризуется торжеством арианской партии на основе союза ее с восточными епископами; во вторую (361–381) - союз этот уже не имеет места, восточные (омиусиане) переходят в ряды исповедников Никейской веры, и арианство поддерживается лишь искусственно правительством, ожидая неизбежного своего конца.
Таков в общих чертах ход арианских споров и волнений после Никейского собора с внутренней и внешней стороны, ход смены, так сказать, богословских настроений в среде ученых представителей Востока, обусловившей сначала успех, затем падение арианства и ход самих событий, или история деятельности и судьба арианской партии, с которой приходилось вести усиленную борьбу защитникам Никейского православия.
Annotation
Василий Васильевич БОЛОТОВ. ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ ДРЕВНЕЙ ЦЕРКВИ. Том 4. Санкт-Петербург Аксион эстин 2006
© Сканирование и создание электронного варианта: издательство «Аксион эстин» (www.axion.org.ru), 2006.
Проф. В. В. БОЛОТОВ.
ПРЕДИСЛОВИЕ.
I. Споры о Св. Троице (завершение „богословской“ стадии споров о Богочеловеке .
1. Арианский спор.
Происхождение арианства и история арианского спора до первого вселенского собора.
Первый вселенский собор.
Борьба с арианством после Никейского собора (325–381).
Стадия первая:
Стадия вторая:
Второй вселенский собор.
2. Заблуждения, возникшие в период борьбы с арианством.
Маркелл анкирский.
Фотин, еп. сирмийский.
II. Споры христологические ("христологическая" стадия споров о Богочеловеке).
1. Время до возникновения несторианского спора.
Переход от триадологических споров к христологическим: Аполлинарий лаодикийский .
Христология противников Аполлинария. Феодор мопсуэстийский.
Экскурс: Оригенистические споры в конце ΙV и начале V века.
2. Несторианский спор.
Хронология.
Догматическая основа спора.
Побочные осложнения спора и история его до третьего вселенского собора.
Третий вселенский собор.
Продолжение спора после собора и примирение.
Вопрос об осуждении Феодора моэпсуэстийского.
3. Монофиситский спор.
Хронология .
История спора до четвертого вселенского собора.
Четвертый вселенский собор.
Распадение монофиситства на толки.
Торжество православия при Юстине I и осложнения, вызванные папистическими притязаниями Рима. Спор о выражении: «Един Св. Троицы пострада».
Юстиниан I и его униональная политика.
4. Спор о трех главах.
Эдикты Юстиниана о трех главах.
Причины разногласия между восточными и западными богословами в вопросе о трех главах.
Пятый вселенский собор.
Следствия пятого вселенского собора. Общие итоги церковной политики Юстиниана. Политика его ближайших преемников.
5. Монофелитский спор.
Причины возникновения спора и первая его стадия: спор о действиях во Христе.
Вторая стадия: спор о волях.
Шестой вселенский собор.
Марониты
III. Иконоборческий спор.
Мотивы иконоборческого движения.
История иконоборства.
Седьмой вселенский собор.
Причины возобновления иконоборчества после седьмого вселенского собора.
Иконоборцы второй генерации. Торжество православия.
Иконоборчество на западе.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
В.Болотов. Лекции по истории древней церкви. Т.4.
Проф. В. В. БОЛОТОВ.
ЛЕКЦИИ
ПО ИСТОРИИ ДРЕВНЕЙ ЦЕРКВИ
История церкви в период вселенских соборов.
III. История богословской мысли.
Посмертное издание под редакцией
проф. А. Бриллиантова.
ПЕТРОГРАД.
Третья Государственная Типография.
Приложение к „Христианскому Чтению“ за 1913–1918 гг.
{ В фигурных скобках - нумерация страниц (начало страницы) }
Разрядка шрифта заменена жирным.
Предисловие xi–хv
ИСТОРИЯ ЦЕРКВИ В ПЕРИОД ВСЕЛЕНСКИХ СОБОРОВ.
ОТДЕЛ ТРЕТИЙ.
История богословской мысли.
I. Споры о Св. Троице (завершение «богословской» стадии споров о Богочеловеке) 1-134
1. Арианский спор . - Происхождение арианства и история арианского спора до первого вселенского собора . - Отражение в арианстве антиохийского влияния (1). - Неясность вопроса о догматических воззрениях Лукиана и о зависимости от него Ария (2–3). - Различие экзегетического метода александрийской и антиохийской школы (3–7) и значение философских предпосылок той и другой школы в деле возникновения арианского спора (7–8). - Учение о Сыне Божием св. Александра александрийского (8–10). - Отношение к этому учению Ария (10–11) и его собственное учение (11–15). - Внешняя история спора до первого вселенского собора (15–22). - Первый вселенский собор . - Состав собора (23–25, 27). - Источники его истории (25–26). - Догматические партии на соборе (27–30). - Ход соборных рассуждений (30–34) и составление никейского символа (34–86). - Значение выражений έν τής ουσίας и όμοούσιος (36–42). - Борьба с арианством после Никейского собора. Стадия первая: борьба арианства с православием за преобладание в кафолической церкви . - Невозможность для ариан прямой борьбы против никейского символа при Константине В. (42–44). - Борьба против лиц - защитников никейской веры (Евстафия, Афанасия, Маркелла) (44–53). - Интриги ариан против Афанасия при Константии и удаление Афанасия в Рим (53–55). - Попытка ариан заменить никейскую веру новыми формулами; антиохийские фор{стр. IV}мулы 341 г. (55–62). - Сердикский собор (62–64) и требование со стороны запада принятия его решений на востоке (64–65). - Вынужденная уступка Константия Константу и возвращение Афанасия на кафедру (65). - Торжество ариан и на востоке и на западе по смерти Константа (66–67); «манифест» арианства - II сирмийская формула (67–68). - Стадия вторая: распадение арианской партии . - Характер отношений между православными и арианами в предыдущее время (69–71). - Фракции арианствующих (аномии, левый центр, омии, омиусиане) (71–73). - Победа омиусиан (III сирмийская формула) (74–76). - Торжество омиев над омиусианами: соборы в Селевкии и Аримине и принятие на них VI сирмийской формулы (75–80), подтвержденной затем в Константинополе (80). - Распадение арианской лиги (80–82). - Возвращение сосланных епископов при Юлиане Отступнике (82–83).- Александрийский собор 362 г. (83–84). - Два течения среди восточных омиусиан (84–85). - Церковная политика Валента (86–86). - Св. Василий В. и отличие его, как богослова и церковного деятеля, от св. Афанасия В. (86–94). - Задача его деятельности (95): объединение омиусиан (мелетиан) на востоке (96–100) и установление общения с западом (100–101). - История сношений его с Римом (101–103). - Результаты деятельности Василия (103–104). - Св. Григорий Богослов и его деятельность в Константинополе (104–108). - Второй вселенский собор . - Вопрос о замещении константинопольской кафедры (109–112). - Догматическая деятельность собора (112–113); вопрос о происхождении никео-цареградского символа (113–117). - Недовольство решениями собора на западе (117–118). - Конец раскола павлиниан (118–119). - Общий обзор борьбы с арианством в IV в. (119–121). - Дальнейшая судьба арианства в импери...
