Ноотропный препарат
Форма выпуска, состав и упаковка
Таблетки от белого до белого с желтоватым или кремоватым оттенком цвета, плоскоцилиндрические.
Вспомогательные вещества: лактозы моногидрат - 80.5 мг, крахмал картофельный - 18 мг, кальция стеарат - 1.5 мг.
10 шт. - упаковки ячейковые контурные (1) - пачки картонные.
10 шт. - упаковки ячейковые контурные (3) - пачки картонные.
Показания
— заболевания ЦНС различного генеза, особенно заболевания сосудистого генеза или связанные с нарушениями обменных процессов в головном мозге и интоксикацией (в частности, при посттравматических состояниях и явлениях хронической цереброваскулярной недостаточности), сопровождающиеся ухудшением интеллектуально-мнестических функций, снижением двигательной активности;
— невротические состояния, проявляющиеся вялостью, повышенной истощаемостью, снижением психомоторной активности, нарушением внимания, ухудшением памяти;
— нарушения процессов обучения;
— коррекция функционального состояния организма в экстремальных условиях профессиональной деятельности с целью предупреждения развития утомления и повышения умственной и физической работоспособности;
— коррекция суточного биоритма, регуляция цикла "сон-бодрствование";
— хронический (с целью уменьшения симптомов астении, депрессии, интеллектуально-мнестических нарушений).
Противопоказания
— повышенная чувствительность к компонентам препарата.
С осторожностью следует назначать препарат пациентам с тяжелыми органическими поражениями печени и почек, тяжелым течением , при выраженном атеросклерозе; пациентам, перенесшим ранее панические атаки, острые психотические состояния, сопровождающиеся психомоторным возбуждением (т.к. возможно обострение тревоги, паники, галлюцинаций и бреда); пациентам, склонным к аллергическим реакциям на ноотропные препараты группы пирролидона.
Дозировка
Режим дозирования устанавливают индивидуально.
Фенотропил принимают внутрь сразу после еды.
Средняя разовая доза составляет 100-200 мг, средняя суточная доза - 200-300 мг. Максимальная суточная доза - 750 мг. Рекомендуется разделять суточную дозу на 2 приема. Суточную дозу до 100 мг следует принимать 1 раз/сут в утренние часы, суточную дозу более 100 мг следует разделить на 2 приема. Продолжительность лечения может варьировать от 2 недель до 3 месяцев. Средняя продолжительность лечения составляет 30 дней. При необходимости курс может быть повторен через месяц.
Для повышения работоспособности назначают 100-200 мг 1 раз/сут утром в течение 2 недель (для спортсменов - 3 дня).
При алиментарно-конституциональном ожирении - 100-200 мг 1 раз/сут утром в течение 30-60 дней.
Побочные действия
Со стороны ЦНС: (при приеме препарата после 15 ч).
У некоторых больных в первые 3 дня приема - психомоторное возбуждение, гиперемия кожных покровов, ощущение тепла, повышение АД.
Передозировка
В настоящее время о случаях передозировки препарата Фенотропил не сообщалось. При необходимости проводят симптоматическую терапию.
Лекарственное взаимодействие
Фенотропил может усиливать действие препаратов, стимулирующих ЦНС, антидепрессантов и ноотропных препаратов.
Особые указания
Следует учитывать, что при чрезмерном психоэмоциональном истощении на фоне хронического стресса и утомления, хронической бессонницы, однократный прием Фенотропила в первые сутки может вызвать резкую потребность во сне. Таким пациентам в амбулаторных условиях рекомендуется начинать прием препарата в нерабочие дни.
Использование в педиатрии
Результаты экспериментальных исследований
Фенотропил характеризуется низкой токсичностью, летальная доза в остром эксперименте составляет 800 мг/кг. Не оказывает канцерогенного действия.
Ну давайте разбираться с фенотропилом.
Во первых строках хочу оговорить,- вся информация, которую представляет производитель «Валента-Фарм», включая все результаты клин.исследований,- это развесистый наукообразный вздор, где сложными словами нам рассказывают, что все цветет и пахнет, и соловьи щебечут в розовых кустах. Нейропротектор и нейропластик, блин. Вообще, «нейропротектор» это слово-маркер. Это я на кухне могу заявить в том духе, что витамин В1 обладает нейропротективным действием, потому что иначе придется в несколько абзацев объяснять что и как. Но если вы слышите это слово на полном серьезе в инструкции по применению или в клиническом исследовании,- значит вас разводят втемную. Это подходит для рекламы шампуня с коэнзимом Q10, но для отчета по лекарственному препарату это позорище. Впрочем, Минздрав скушал и ладно. Во всяком случае, нам это не подходит.
К кому еще можно обратиться? Нигде за пределами РФ, а если быть точным,- нигде за пределами Щелковского витаминного завода,- фенотропил не синтезируется. В PubMed обращаться бесполезно, они ничего внятного не скажут, по причине того, что не знают про такого. К отечественной академической науке тоже обращаться бесполезно, ничего внятного они не скажут, по причине, кхм, в общем, не скажут они ничего. Придется разбираться самим.
Смотрим химическую формулу фенотропила. По составу это фенильное кольцо, к которому приварили молекулу пирацетама (он же ноотропил). Известно, что фенотропил произошел от фенибута, и был изобретен в одном и том же НИИ. Видимо, им было любопытно, что будет, если скрестить фенибут с пирацетамом. Фенибут по хим.формуле относится к фенэтиламинам. Кроме фенибута в этой группе находится дофамин,- один из самых прекрасных и любимых нейромедиаторов. А еще,- не столь прекрасные, но тоже любимые многими амфетамин, метамфетамин, МДМА, кокаин и множество других. Полным списком можно полюбоваться вот тут http://en.wikipedia.org/wiki/Template:A mphetamines
Я это себе так представляю. Когда в 50- 60х стало окончательно ясно, что старик амфетамин,- штука конечно хорошая, но граждане слишком уж с воодушевлением к нему относятся, стали искать что-то с мордой попроще. Был метилфенидат, который продавался в СССР до конца 60х, и продается поныне в US как Ritalin, был сиднокарб. И был фенибут, но он оказался слишком уж вялый, и решили, видимо, улучшить породу пирацетамом.
Тут хочу сделать необязательно, но интересное отступление. Фенэтиламины,- это группа с дофамином. Триптамины это серотонин. Фенэтиламинов и триптаминов существует неимоверное множество соединений, и в огромной массе своей они имеют психоактивное действие, самых разнообразных направлений. Серотониновых рецепторов 7 типов, 13 вариантов, нас интересует 5НТ-2а. Полным сродством к нему обладает DOI, TCB-2, Bromo-DragonFLY и 2C-семейство. Все поголовно галлюциногены, один другого свирепей. Например, DOI вдвое жестче LSD, действует около 30 часов с 12-часовым пиком, спать нельзя, отвлекаться на посторонние вещи нельзя, сиди наслаждайся. Вот что значит быть на короткой ноге с нужными акцепторами. Дофаминовых рецепторов 2 семейства, 5 типов, у каждого свои варианты. Нас интересует D2R- рецептор, на который действует амфетамин. Там все несколько сложнее, потому как в эффекте чистых стимуляторов еще участвуют VMAT2 и DAT – транспортные системы, но для простоты понимания давайте округлим, и оставим только дофаминовый рецептор. То есть у нас 2 кнопки. Нажимаем на одну,- крыша съезжает, нажимаем на другую- крыша взлетает. Можно комбинировать. А еще есть семейства катехоламиновых, опиатных и ГАМК-рецепторов. Что мы в итоге имеем? Вперед-назад, стрейф, прыжок и приседание. Все просто.
Понимаете, нет проблемы сделать вещество, разовая доза которого на 12 часов превратит ваш мозг в радужную бутылку Клейна на реактивном ходу. Нет проблем создать вещество, которое быстро и надежно остановит вам дыхательный центр. Нет проблем с веществом, которое пройдет организм насквозь, никого не тронув. А вот создать вещество, которое делает что-то хорошее, но не так чтобы очень хорошо, а чуть-чуть, и при этом желательно, чтобы плохого вовсе не делало,- вот это настоящая проблема.
Это была химия. Теперь жизнь.
Фенотропил препарат популярный, его кушают мальчики и девочки, гопники и хипстеры, клаберы и офисный планктон. Они делятся своими переживаниями по форумам. Сотни и тысячи отзывов. Если этот смысловой белый шум прогнать через фильтры наших клинических представлений, мы можем составить достаточно корректное и адекватное представление.
Препарат оказывает стимулирующий эффект, ускоряет психические реакции, дает приподнятое настроение, улучшает память, однако только в пределах кратковременного запоминания, потом все так же быстро забывается. Также дает физическое оживление, оживляет мимику и жестикуляцию, вызывает обострение и недержание аффекта, беспокойство, раздражительность, ажитацию, эмоциональную лабильность, оказывает сексуально растормаживающее действие, повышает либидо. Снижает критику и повышает конфликтность. На длительном приеме и/или при передозировках в итоге перестает действовать, в рамках синдрома отмены может проявиться психическое истощение, апатия, болезненная и/или раздражительная слабость, подавленность, ангедония, нарушения сна, трудности с концентрацией и запоминанием. Ничего не напоминает, а?
Вопрос. Если нечто произошло от амфетамина, по химсоставу относится к амфетаминовому ряду, имеет клинические проявления как амфетамин, осложнения, побочки и последействие как амефтамин, значит это что? Товарищ сержант, это нейропротектор! Ага, нейропротектор у нас на кармане, а в пакете у нас смесь восточных специй, а инсулиновый шприц мы купили, потому что дедушка-диабетик, а идем мы на почту письмо отослать, вот, пожалуйста, и марочку заранее приобрели. В жизни не слышал ничего более убедительного.
Я уверен, что это банальнейший, обычный, без затей стимулятор амфетаминового ряда. Он совершенно ровно и гладко укладывается в общий ряд. Да, самый слабый, с самым размытым действием, насколько это возможно. Да, с низким сродством к рецепторам и слабой потентностью к системами дофаминового транспорта. Самый младшенький в семье. Над ним риталин, на риталином аддералл, и дальше вверх до самых высот. Так что если вы хотите почитать настоящую инструкцию к фенотропилу, а не тот спам, который производитель в коробку сует, почитайте инструкцию к риталину и поделите на два.
Если я это вычислил, изучая препарат в общей сложности часов 5, и пользуясь только интернетом, то почему этого не знают фармакологи, которые занимались фенотропилом 30 лет и в распоряжении имели всю аналитическую мощь химлабораторий? Я думаю, они знают получше моего. Но по-человечески, людей можно понять. Ну представьте, вы стучитесь во врата Мордора в двери Росздравнадзора, и сообщаете им, что такие дела, парни, - мы тут придумали амфетамин, но вы не подумайте чего, он добрый и ручной, хотим как безрецептурное средство продавать, давайте лицензироваться. А в Росздравнадзоре, они ж там по вопросам аддиктивного потенциала абсолютные параноики, они сначала стреляют, и даже потом не спрашивают кто пришел и почему. Они дослушают тираду до слова «амфетамин» и начнут палить со всех стволов. И их, в свою очередь, тоже можно понять. Трудно не стать параноиком, когда ты ведаешь веществами в стране, где население обожает пить стеклоомывающие жидкости и из невиннейшего плацебо-подобного коаксила способно сварганить какую-то чорную безжалостную погибель.
Можно ли пользоваться фенотропилом? Ну почему нет? Стимулятор и стимулятор. Тихий, добрый. Ну, как сказать «добрый», они не бывают добрые, просто он такой маленький и зубки такие крохотные, что много он от вас отъесть не сможет. Терапевтическое окно огромное, сколько его надо сожрать для получения опьяняющего эффекта,- я даже не знаю, по моему проще за те же деньги обычного наркотика купить. Прямым токсическим действием не обладает. Вообще, надо сказать,- прямым токсическим действием обладает только табак и кофе. Еще у алкоголя есть токсичный меаболит ацетальдегид. Все. Амфетамины и кокаин, галлюциногены, опиаты, каннабиноиды,- никто из них напрямую ничего вам не ломает. Все, что с вами происходит плохого от наркотиков,- это оплата передозировок и злоупотребления. А также последствия образа жизни церебрального банкрота, который вы вынуждены будете вести, после того как организм погасит об вас квитанции по нейромедиаторному кредиту с набежавшими процентами и штрафными санкциями за неуплату.
Можно есть фенотропил по 100мг, эффект будет слабовыражен либо вовсе незаметен, но и последствий никаких не будет. Можно есть фенотропил по 200-400мг, эффект будет довольно явственен, но за пару месяцев вы спалите себе рецепторы, и пока новые не отрастут, у вас будет сложный период в жизни. Можно сразу жахнуть верхнюю допустимую дозу или выше, это 7-10 таблеток, но потом, ребята, чтобы без обид, ок? Нет, не помрете. Нет, в реанимацию не загремите. Но я, как неофициальный представитель ваших дофаминовых и серотониновых рецепторов, торжественно заявляю,- потом чур не жаловаться, вас предупредили.
Препарат в производстве простейший, себестоимость у него копеечная. Можно продавать по 800 рублей упаковку, как сейчас, а можно по 80, и все равно быть в плюсе. Полагаю, по мере роста спроса, все прочие производители положат на лицензию и начнут производить его вагонами. Я уверен, что любой толковый химик без особых проблем сможет сделать из него что-нибудь развеселое. До сих пор этого не происходит по причины высокой исходной цены, грамм/градус/рубль соотношение не способствует. Но когда он станет на рынке не 800, а, скажем, 200 рублей/30 таблеток, мы узнаем про него много нового. И тогда его запретят.
И населению снова потребуется какой-нибудь легальный стимулятор. И, знамо дело, отзывчивая большая фарма пойдет на встречу пожеланиям трудящихся. И будет новый день. И колесо жизни опять провернется. Потому что любовь не имеет границ.
На такой вот оптимистичной ноте.
UPD На фоне бурного обсуждения поступило множество отзывов и критических замечаний разной степени полезности. Если откинуть незначимое и оставить важное, то вырисовывается следующее:
По всей видимости, изначально были переоценены частота и масштаб проявлений синдрома отмены. Скорее всего, его наличие нетипично для обычно применяемых дозировок (100-200-400мг). В верхних границах этих пределов четко прослеживается тенденция к росту толерантности, однако это также не является высоко вероятной ситуацией. Было бы интересно проанализировать поведение препарата в максимальных допустимых границах (500-700мг), однако для этого на сегодняшний момент недостаточно наблюдений.
UPD2 от 4.01.12 Критика от superhimik
:
О фенотропиле и иже с ним
superhimik
January 1st, 2012
Ну что ж, как сказал популярный блогер, люди - это изначально падальщики. Будет весьма символично подтвердить эту гипотезу в первый день нового года на своём собственном примере.
Речь наконец-то-таки (правильно написал?) пойдёт о том, к чему я питаю непреодолимую, но не находящую удовлетворения страсть, - о лекарствах. А подобрал я эту тему, копаясь в гнилом мясе топе. Некто то ли по негласной просьбе трудящихся, то ли по собственной прихоти захотел черкануть пару слов о таком, не побоюсь этого слова, ноотропном
препарате как фенотропил
.
На оснований неких предположений, и проведя целых 5 (!!!) часов в интернете, многоуважаемый сделал очень интересный и сногсшибательный вывод о том, что фенотропил - это, оказывается, аналог амфетаминов
! Вывод этот был сделан путём некого жонглирования химическими формулами и наблюдением за клиническими эффектами препарата ( - психиатр).
Ну что ж, я тоже провёл целых 5 (!!!) лет в стенах химфака одного б
ог
оу
годного заведения, постигая премудрости органического синтеза и биологически активных гетероциклических соединений, а также всякой лабуды под названием прикладная стереохимия. И по сему в день, когда ваши слегка затуманенные слезами радости от наступившего нового года глаза только-только открылись, гряну шустрыми пальцами бодрого полутрезвенника по клавиатуре химической мысли и произведу на свет очередной опус, посвящённый медицинской химии для тех, кто, как и я, не спит в этот славный погожий денёк!
Итак, немного о зле, т.е. об амфетаминах. Простите, если придётся упрощать.
Амфетамины - это название класса психотропных наркотических веществ, которые являются в общем случае производными α-метилфенилэтиламина
, достаточно простенькой структуры, в которой, однако, много коварства.
Принцип действия амфетаминов я, как химик, могу внятно отследить только на молекулярном уровне. Несмотря на то, что амфетамин и его аналоги весьма сходны по химической структуре с веществами, которые передают сигналы в нервной системе от одного нейрона к другому (их называют нейромедиаторами
или нейротрансмитерами), напрямую с дофаминовыми
, серотониновыми
инорадреналиновыми
рецепторами амфетамины не связываются, так как их структурное сходство недостаточно (отсутствуют гидроксильные группы в фенильном кольце).
Нейромедиаторы хранятся в нейронах в маленьких пузырьках - органеллах, которые называются "везикулы ". Когда везикула разрывается, нейромедиатор устремляется в синаптическую щель и попадает на постсинаптический нейрон , где связывается с соответствующим рецептором. В результате такого связывания в постсинаптическом нейроне происходят соответствующие изменения, суть которых сложна, чтобы я мог их внятно объяснить, но нас сейчас она мало волнует. Интересна последующая судьба нейромедиатора. Его молекулы "собираются", т.е. посредством так называемого обратного захвата снова попадают в нейрон, который их высвободил - ну не пропадать же добру! В прочем, некоторое количество нейромедиатора разрушается ферментами, часть которых называется моноаминоксидазами .
Если говорить очень просто, то эффект амфетаминов определяется их способностью:
а) вытеснять нейромедиаторы из везикул в синаптическую щель;
б) препятствовать их обратному захвату и транспорту в везикулы;
в) ингибировать , т.е. останавливать работу моноаминоксидаз.
Таким образом, строго нормируемый в обычных условиях поток нейротрнасмиттеров под действием амфетаминов нарушается, и наблюдается то, что ёмко я могу охарактеризовать так: "плотину прорвало".
То действие на психику и поведение, которые оказывают амфетамины с разными особенностями химической структуры, определяются с большего (но это моё ИМХО) тем, метаболизм какого нейромедиатора они нарушают в большей мере - норадреналина, серотонина или дофамина.
Теперь изучаем мясо исходники.
1. "Известно, что фенотропил произошел от фенибута , и был изобретен в одном и том же НИИ."
Вообще-то ход истории установить порой нелегко. Так как подобного рода препараты включались в аптечки космонавтов, сомневаюсь, что муд рые ак амемики ходили по коридорам соответствующих НИИ с вывесками "Это я убил Кеннеди!" "Это я изобрёл фенибут!".
Итак, фенибут. Утверждается , что специально был синтезирован в качестве производного ГАМК как вещество, проникающее черезгематоэнцефалический барьер Перекалиным и Зобачёвой в мохнатом 1959 году.
Поясню. ГАМК - γ-аминомасляная кислота, тоже относится к нейромедиатором. Гематоэнцефалический барьер - это анатомическое образование, которое не позволяет бякам проникать из крови в мозг. Введение большой и неполярной группировки в полярную молекулу ГАМК позволят веществу всё же в мозг проникнуть. Перекалин (кстати, автор учебника по органической химии) творил в Ленинградском педагогическом институте имени Герцена, впоследствии лекарство изучалось в Институте экспериментальной медицины АМН СССР в том же Ленинграде.
Пирацетам - это буржуйская молекула, синтезирована бельгийцами в 1963 году.
Теперь самое интересное - фенотропил, он же карфедон. Существует авторское свидетельство СССР № 797219, которое описывает этот препарат. И действительно, среди авторов этого свидетельства (к сожалению, год его я установить не могу) значатся те же Перекалин и Зобачёва. Однако прежде чем продолжить рассказывать о самом интересном, обратимся ко второму тезису.
2. "Видимо, им было любопытно, что будет, если скрестить фенибут с пирацетамом." "И был фенибут, но он оказался слишком уж вялый, и решили, видимо, улучшить породу пирацетамом."
Логика органического синтеза и медицинской химии диктует нам совсем другой подход, который, кстати, в своей публикации озвучила и мама препарата - мадам Зобачёва. Исходной молекулой для модификации (или, если угодно , потенцирования) своего действия с целью создания фенотропила был не фенибут, а пирацетам: он более близок к фенотропилу химически, это видно невооружённым глазом. И логика здесь прослеживается точно такая же, какой пользовались при синтезе фенибута: за счёт введения неполярного заместителя усилить проникновение препарата через гематоэнцефалический барьер.
Во-вторых, обратимся к названию авторского свидетельства № 797219: "N-карбамоилметил-4-фенил-пирролидон, обладающий гипотензивной активностью". Таким образом, изначально никто не задумывал делать из фенотропила амфетамин. Препарат зарекомендовал себя как мягкое гипотензивное, т.е. снижающее давление средство, которое, правда, в отличие от многих других, проявляло психостимулирующий, а не седативный эффект.
И лишь гораздо позже, по моим оценкам в конце 70-ых, начале 80-ых у карфедона было найдено потенциально пригодное в клинике психотропное действие. А заявка на патент для использования его в качестве ноотропа был подана и вовсе в 1990 году.
3. "Нас интересует D2R- рецептор, на который действует амфетамин."
Вообще-то амфетамины - это КОСВЕННЫЕ дофаминомиметики , т.е. вещества имитирующие действие дофамина. Как я уже говорил, за рецепторы они зацепиться не могут, так как содержат всего одну полярную группу - аминогруппу, а этого для связывания с рецептором маловато! Механизм их действия заключается в том, что амфетамины делают всё возможное, чтобы на D2-рецептор как можно дольше действовал сам дофамин! Ставим дяде минус.
Замечу, что автор то ли сознательно, то ли по незнанию красной линией гнёт следующую цепочку: амфетамины это фенилэтиламины, фенибут - это фенилэтиламин, фенотропил произошёл от фенибута, значит, он тоже амфетамин.
Даже если предположить, что фенотропил произошёл от фенибута (хотя на самом деле он произошёл от пирацетама), то сравнение химических формул позволяет сделать вывод о том, что фенотропил имеет с фенилэтиламинами очень мало общего. Хотя бы потому, что не является амином . Аминогруппы в фенотропиле находятся рядом с карбонильной группой, т.е. фенотропил является амидом , но никак не амином. Электронная плотность на атомах азота в нём значительно ниже, чем на атомах азота в соединениях амфетаминового ряда, поэтому они будут действовать на один и тот же рецептор по-разному.
4. "Фенотропил препарат популярный, его кушают мальчики и девочки, гопники и хипстеры, клаберы и офисный планктон. Они делятся своими переживаниями по форумам. Сотни и тысячи отзывов. Если этот смысловой белый шум прогнать через фильтры наших клинических представлений, мы можем составить достаточно корректное и адекватное представление.
Препарат оказывает стимулирующий эффект, ускоряет психические реакции, дает приподнятое настроение, улучшает память, однако только в пределах кратковременного запоминания, потом все так же быстро забывается. Также дает физическое оживление, оживляет мимику и жестикуляцию, вызывает обострение и недержание аффекта, беспокойство, раздражительность, ажитацию, эмоциональную лабильность, оказывает сексуально растормаживающее действие, повышает либидо. Снижает критику и повышает конфликтность. На длительном приеме и/или при передозировках в итоге перестает действовать, в рамках синдрома отмены может проявиться психическое истощение, апатия, болезненная и/или раздражительная слабость, подавленность, ангедония, нарушения сна, трудности с концентрацией и запоминанием."
"Вопрос. Если нечто произошло от амфетамина, по химсоставу относится к амфетаминовому ряду, имеет клинические проявления как амфетамин, осложнения, побочки и последействие как амефтамин, значит это что?"
Самый трудный тезис для критики, так как я не являюсь врачом и тем более психиатром, и потому не могу знать, каковы же проявления действия фенотропила и сравнимы ли они с проявлениями действия амфетамина.
Но вот кое-что в тираде уважаемого настораживает. Вроде он психиатр, а черпает информацию из форумов. Да, сотни и тысячи отзывов. Да, хипстеры и клаберы. Я, к сожалению, не принадлежу к партии клаберов, но что-то мне подсказывает, что на эффект фенотропила могут наложиться эффекты других препаратов, которыми некоторые клаберы не брезгуют, не правда ли? Да и вообще, мало ли что они там курят?
Далее, как показывает википедия практика, амфетамины, как сборный класс соединений, обладают тремя разными эффектами:психостимулирующим (повышение умственной работоспособности), галлюциногенным и эмпатогенным (появляется любовь к близким). Судя по всему, эффект определяется химическим строением препарата, которое, в свою очередь, определяет, в метаболизм какого из нейромедиаторов происходит вмешательство. В связи с этим как минимум некорректно говорить о близости эффектов амфетаминов и фенотропила. Верен лишь вывод о схожем с амфетаминовым психостимулирующем действии фенотропила . К тому же я не поленился и прочитал осмысленные, точнее развёрнутые комментарии тех людей, которые принимали фенотропил. Отмечены позитивные моменты при дозах 100-200 мг (пример), хотя были те, кто не умер и не подсел и при дозах более 500 мг (пример).
подчёркивает некий уникальный характер фенотропила, не присущий иным рацетамам , т.е. производным пирролидона. Так ли это? Ответ на этот вопрос важен вот с какой точки зрения. Если фенотропил уникален, тогда действительно добавление фенильной группы имело принципиальное значение и позволяет говорить о неком специфическом действии на те или иные рецепторы. Если же действие фенотропила не выбивается из ряда других аналогов, то можно с большей вероятностью говорить о том, что фенильная группа улучшила лишь фармакокинетические характеристики препарата, т.е. его проницаемость для гематоэнцефалического барьера.
С этой точки зрения было бы весьма любопытно изучить эффекты других производных фенилпирацетама, в которых фенильный заместитель находится не в положении 4, а в положении 3 или 5. Фенильная группа по-прежнему бы улучшала фармакокинетику препарата, способствуя прохождению через гематоэнцефалический барьер, но сходство с амфетаминами было бы потеряно окончательно. Интересно в этом плане сравнить активность изомеров фенибута.
У меня есть своя, правда, неподтверждаемая доступной мне литературой гипотеза, почему всё-таки фенотропил может давать эффекты, сходные с таковыми психостимулирующих амфетаминов. Но это вовсе не значит, что чОрные химики и чОрные фармакологи хотели выпустить нечто вкусненькое, амфетаминоподобное и почти безрецептурное.
Несмотря на то, что фенилпирацетам не подвергается в организме метаболизму, некоторая "малоуловимая" его часть всё же можетгидролизоваться по той самой амидной связи, которая выделена красным на выше приведённом рисунке. В результате гидролиза обнажается аминогруппа, т.е. амид превращается в амин, причем фенилэтиламин - ближайший родственник фенибута и прочих амфетаминов с психостимулирующим действием.
Есть и вторая возможная причина, которая подтверждается данными литературы. Вполне возможно, что эффект фенатропила, как и других рацетамов, опосредован так названиемыми AMPA-рецепторами, коих в мозгу существует великое множество.
Торговое название: ФЕНОТРОПИЛ ® (PHENOTROPIL ®)
Международное непатентованное название:
Химическое название:
N-карбамоил-метил-4-фенил-2-пирролидон
Фармакологические свойства
Фармакотерапевтическая группа:
Ноотропное средство
Фармакодинамика.
Фенотропил – ноотропный препарат, обладает выраженным антиамнестическим действием, оказывает прямое активирующее влияние на интегративную деятельность головного мозга, способствует консолидации памяти, улучшает концентрацию внимания и умственную деятельность, облегчает процесс обучения, повышает скорость передачи информации между полушариями головного мозга, повышает устойчивость тканей мозга к гипоксии и токсическим воздействиям, обладает противосудорожным действием и анксиолитической активностью, регулирует процессы активации и торможения ЦНС, улучшает настроение.
Фенотропил оказывает положительное влияние на обменные процессы и кровообращение мозга, стимулирует окислительно-восстановительные процессы, повышает энергетический потенциал организма за счет утилизации глюкозы, улучшает регионарный кровоток в ишемизированных участках мозга. Повышает содержание норадреналина, дофамина и серотонина в мозге, не влияет на уровень содержания ГАМК, не связывается ни с ГАМК А, ни с ГАМК B рецепторами, не оказывает заметного влияния на спонтанную биоэлектрическую активность мозга.
Фенотропил не оказывает влияния на дыхание и сердечно-сосудистую систему, проявляет невыраженный диуретический эффект, обладает анорексигенной активностью при курсовом применении.
Стимулирующее действие Фенотропила проявляется в его способности оказывать умеренно выраженный эффект в отношении двигательных реакций, в повышении физической работоспособности, в выраженном антагонизме каталептическому действию нейролептиков, а также в ослаблении выраженности снотворного действия этанола и гексенала.
Психостимулирующее действие Фенотропила преобладает в идеаторной сфере. Умеренный психостимулирующий эффект препарата сочетается с анксиолитической активностью, улучшает настроение, оказывает некоторый анальгезирующий эффект, повышая порог болевой чувствительности.
Адаптогенное действие Фенотропила проявляется в повышении устойчивости организма к стрессу в условиях чрезмерных психических и физических нагрузок, при утомлении, гипокинезии и иммобилизации, при низких температурах.
На фоне приема Фенотропила отмечено улучшение зрения, которое проявляется в увеличении остроты, яркости и полей зрения.
Фенотропил улучшает кровоснабжение нижних конечностей.
Фенотропил стимулирует выработку антител в ответ на введение антигена, что указывает на его иммуностимулирующие свойства, но в то же время он не способствует развитию гиперчувствительности немедленного типа и не изменяет аллергическую воспалительную реакцию кожи, вызванную введением чужеродного белка.
При курсовом применении Фенотропила не развивается лекарственнаязависимость, толерантность, «синдром отмены».
Действие Фенотропила проявляется с однократной дозы, что важно при применении препарата в экстремальных условиях.
Фенотропил не обладает тератогенными, мутагенными, канцерогенными и эмбриотоксичными свойствами. Токсичность - низка, летальная доза в остром эксперименте составляет 800 мг/кг.
Фармакокинетика.
Фенотропил быстро всасывается, проникает в различные органы и ткани, легко проходит через гематоэнцефалический барьер. Абсолютная биодоступность препарата при пероральном приеме составляет 100%. Максимальная концентрация в крови достигается через 1 час, период полувыведения составляет 3-5 часов. Фенотропил не метаболизируется в организме и выводится из организма в неизменном виде. Примерно 40% препарата выводится с мочой и 60% препарата выводится с желчью и потом.
Показания к применению
Заболевания центральной нервной системы различного генеза, особенно связанные с сосудистыми заболеваниями и нарушениями обменных процессов в мозге, интоксикацией, (в частности при посттравматических состояниях и явлениях хронической цереброваскулярной недостаточности), сопровождающиеся ухудшением интеллектуально-мнестических функций, снижением двигательной активности;
Невротические состояния , проявляющиеся вялостью, повышенной истощаемостью, снижением психомоторной активности, нарушением внимания, ухудшением памяти;
Нарушения процессов обучения ; Депрессии легкой и средней степени тяжести ; Психорганические синдромы , проявляющиеся интеллектуально-мнестическими нарушениями и апатико-абулическими явлениями, а также вялоапатические состояния при шизофрении;
Судорожные состояния ;
Ожирение (алиментарно-конституционального генеза);
Профилактика гипоксии , повышение устойчивости к стрессу, коррекция функционального состояния организма в экстремальных условиях профессиональной деятельности с целью предупреждения развития утомления и повышения умственной и физической работоспособности, коррекция суточного биоритма, инверсия цикла «сон-бодрствование»;
Хронический алкоголизм (с целью уменьшения явлений астении, депрессии, интеллектуально-мнестических нарушений).
ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ
Индивидуальная непереносимость.
МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ
Фенотропил применяют с осторожностью у больных с тяжелыми органическими поражениями печени и почек, тяжелыми формами артериальной гипертонии, у больных атеросклерозом, также у больных, перенесших ранее панические атаки, тревожные раптоидные состояния или острые психотические состояния, особенно с психомоторным возбуждением, вследствие возможности обострения тревоги, паники, галлюцинаций и бреда, а также у больных, склонных к аллергическим реакциям на ноотропные препараты группы пирролидона.
ПРИМЕНЕНИЕ ПРИ БЕРЕМЕННОСТИ И ЛАКТАЦИИ
Фенотропил не следует назначать при беременности и кормлении грудью из-за отсутствия данных клинических исследований.
СПОСОБ ПРИМЕНЕНИЯ И ДОЗЫ
Фенотропил применяют внутрь, сразу после еды. Доза препарата и продолжительность лечения должны определяться врачом. Дозы варьируют в зависимости от особенностей состояния больного. Средняя разовая доза составляет 150 мг (от 100 мг до 250 мг); средняя суточная доза составляет 250 мг (от 200 мг до 300 мг). Максимальная допустимая доза составляет – 750 мг в сутки. Рекомендуется разделять суточную дозу на 2 приема. Суточную дозу до 100 мг принимать однократно в утренние часы, а свыше 100 мг разделить суточную дозу на два приема. Продолжительность лечения может варьировать от 2-х недель до 3-х месяцев. Средняя продолжительность лечения составляет 30 дней. При необходимости курс может быть повторен через месяц.
Для повышения работоспособности - 100-200 мг однократного в утренние часы, в течение 2-х недель (для спортсменов – 3 дня).
ПОБОЧНОЕ ДЕЙСТВИЕ
Бессонница (в случае приема препарата позднее 15 часов). У некоторых больных в первые 1-3 дня приема препарата может возникнуть психомоторное возбуждение, гиперемия кожных покровов, ощущение тепла, повышение артериального давления.
ПЕРЕДОЗИРОВКА
Случаев передозировки не отмечалось. Лечение: симптоматическая терапия.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С ДРУГИМИ ЛЕКАРСТВЕНЫМИ СРЕДСТВАМИ
Фенотропил может усиливать действие препаратов, стимулирующих центральную нервную систему, антидепрессантов и ноотропных препаратов.
ОСОБЫЕ УКАЗАНИЯ
При чрезмерном психоэмоциональном истощении на фоне хронического стресса и утомления, хронической бессоницы, однократный прием Фенотропила в первые сутки может вызвать резкую потребность в сне. Таким больным в амбулаторных условиях следует рекомендовать начинать курсовой прием препарата в нерабочие дни.
ФОРМА ВЫПУСКА
Каждую банку, 1, 2 или 3 контурные ячейковые упаковки вместе с инструкцией по применению в пачку из картона.
Условия хранения
Список Б. В сухом, защищенном от света и недоступном для детей месте, при температуре не выше 30 0 С
УСЛОВИЯ ОТПУСКА ИЗ АПТЕК
Нейромодуляторная концепция – открытие Российских ученых
Интервью с заместителем генерального директора по науке, директором
департамента экспериментальной и клинической фармакологии Холдинга «
Отечественные лекарства», автором нейромодуляторной концепции, разработчиком
препаратов нейромодуляторного типа [создателем ] –
Валентиной Ивановной Ахапкиной .
Корр.: Достижения Российских ученых в области фармакологии чаще сводятся либо к воспроизведению созданного за рубежом, либо к созданию препаратов уже известных групп. В последнее время все чаще слышишь о каких-то новых препаратах нейромодуляторах, например, фенотропиле, которые, якобы, творят чудеса, и что самое удивительное, говорят, что эти препараты впервые разработаны в России, а нейромодуляторная концепция была открыта и сформулирована Вами на основании результатов собственных многолетних исследований. Так ли это и каковы перспективы этого нового направления?
В.И.: Чудеса творит Бог, а мы лишь слабое и весьма неудачное его подражание. Создание нового класса препаратов – это действительно далеко не рядовое событие в медицине. Конкретный случай – это особый предмет гордости. Тут сошлось многое, и триумфальную победу одержал интеллект.
Само понятие «нейромодуляция» в контексте – моделирование (от латинского modulus – мера, образец), модель известно уже достаточно давно психиатрам и кардиологам, а в последние годы нашло применение в урологии. В этом процессе под воздействием электрического тока определенной частоты изменяется активность какой-либо отдельной нарушенной функциональной системы организма, т.е. с помощью электрического тока моделируется восстановление образца здоровой функции через побуждение к работе патологичной, больной в необходимом ритме. Тут есть некоторая некорректность использования термина и правильнее было бы говорить не о нейромодуляции, а о электромедиации или нейромоделировании, но термин уже вошел в обиход в искаженном виде и прижился. В нашем же открытии речь идет о модуляции (от латинского modulatio – мерность, размерность), то есть о соразмерном влиянии некого химического вещества, а не электрического тока, на функциональное состояние центральной нервной системы в целом, и избирательность активности таких веществ проявляется уже в самом организме в зависимости от наличия тех или иных болезней и расстройств или наличия предпосылок к ним. Спектр медицинских дисциплин для применения таких веществ практически не ограничен, поскольку ничто в организме не происходит без участия нервной системы. Нейромодуляторы так же включают и иммунную систему. Необходимо отметить, что они как повышают активность нервной и иммунной систем на их сниженном уровне, так и понижают их активность в случае ее чрезмерности.
Они изменяют при необходимости внутри- и межсистемные структурные взаимоотношения различных функций, структурируя их. Именно поэтому эффекты этих препаратов практически не ощущаются здоровыми людьми и ярко проявляются у больных или в ситуациях напряжения и утомления у здоровых. Лечебное и профилактическое значение таких веществ пока не имеет себе равных. Очень важно, что такие препараты не метаболизируются, то есть не распадаются и не связываются с другими веществами в организме человека и животных, и полностью выводятся из организма в неизменном виде, то есть «мавр» сделал свое дело и … пошел вон. Эффективность начинает развиваться с первого же приема таких веществ.
Данное открытие и создание нового класса лекарственных средств – нейромодуляторов будет оценено по достоинству, как это водится, далеко не сразу. Мне известно, что некоторые зарубежные компании и ученые уже пытаются взять это на свой счёт и даже присвоить себе авторство, но я сначала подала заявку на изобретение, а затем заявила об этом публично, поэтому приоритет в данном случае за нами, за Россией. Меня удивило и порадовало то, что когда я впервые публично заявила об этих открытии и изобретении в апреле 2006 года, ожидая сопротивления коллег, ученые меня дружно поддержали. Как изменилась моя страна и люди в ней за последние годы! Мы можем себе позволить открыто радоваться достижениям коллег. Вот вам и первое чудо трансформации сознания к первоисточнику. Может Вам покажется странным, но меня последнее порадовало гораздо больше, чем само открытие и создание нового класса препаратов. С открытием нейромодуляторной концепции практические врачи получили инструмент к пониманию рационального применения и дозирования таких препаратов, пониманию механизмов их поливалентного и порой, на первый взгляд, парадоксального действия.
Позволю себе заметить с полной ответственностью, что это совершенно новое направление в фармакотерапии и фармакопрофилактике, которое открывает совершенно новые подходы и будет формировать новые взгляды в разделе обеспечения качества жизни современного человека, а упомянутый Вами препарат фенотропил – это только первая «ласточка» и родоначальник нового класса высоко эффективных веществ под названием – нейромодуляторы. Поверьте, мне было не просто сохранить разработку в стране, не допустить утечки информации и материалов во второй половине 80-х и 90-е годы прошлого столетия. Даже вспоминать не хочу о тех, мягко говоря, трудностях.
Корр.: Но, Фенотропил был Вами же заявлен изначально, как ноотропный препарат. Что же изменилось за эти годы и почему он стал родоначальником нового класса? Расскажите историю его создания.
В.И.: Первоначально он был заявлен по закрытому плану, как психостимулятор, потом как ноотроп и только в 2006 году – как нейромодулятор. Так случается, пока наука не накопит достаточного количества достоверной информации, да и кто бы в советские годы дал мне возможность публиковать свои труды и публично выражать свое мнение. Гриф секретности был снят с него, когда я поняла, что секретное в нашей стране в тот период времени перепродавали за рубеж гораздо легче, чем открытые изобретения. Конец 80-х годов и лихие 90-е, действительно были очередным лихолетьем. Рушилось все. Цинизм достиг апогея. От меня требовали некоторые умники то передать материалы исследований на препарат американцам, то итальянцам, то еще кому-то. Надо было обладать не просто мужеством, а неиссякаемой силой воли, чтобы выдержать все нападки и преследования, угрозы. Препарат был спасен для России благодаря тому, что материалы исследований имелись только у меня, а та шелуха, которую делали другие была никому не нужна.
Еще в студенческие годы, а потом на кафедре в Медицинской Академии и затем в Институте медико-биологических проблем я занималась наукой, пытаясь с помощью различных веществ корректировать состояние центральной нервной системы и наибольший интерес из этих веществ у меня вызывали циклические производные гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК), универсального медиатора головного мозга. Сотрудничество с космической медициной началось уже в пору моей работы на кафедре. Многие ученые и у нас, и в остальном мире «пахали» это поле. Наши ученые в то время были насильственно и напрочь лишены какой-либо амбициозности, тем более коммерческой и могли себе позволять широту мышления только в лаборатории. Все новое давилось армией инквизиторов от науки на корню даже и тогда, когда, не устояв перед их методами воздействия, ученый отдавал приоритет изобретения или открытия им, а самого его могли вообще выбросить из авторов и забыть. Таких примеров не счесть. Потом, отчитавшись в рамках социалистического соревнования в списке научных трудов инквизитора, все приказывало долго жить. Именно поэтому от СССР не звучало в массовом порядке первооткрытий и первоизобретений, хотя во многом именно наши ученые были первыми. Например, мне до настоящего времени не известен транквилизатор эффективнее феназепама. В разработке психостимуляторов сидноиминовой группы так же приоритет был за нами. Сейчас в это трудно поверить, но в Советском Союзе авторы за изобретение получали единовременную выплату в размере 20 рублей. На эти деньги тогда можно было купить семь килограмм шестьсот девяносто два грамма докторской колбасы по цене два рубля шестьдесят копеек за килограмм или четыреста раз проехать в метро. Авторы не имели никаких прав.
Государство присваивало изобретение себе, а ты еще к тому же должен был обивать пороги, доказывая государству и умоляя его в лице его чиновников, что твое изобретение полезно и необходимо государству и народу. При этом тебя ежедневно упрекали в том, что ты занимаешься чёрт те чем и живешь дармоедом, так как не создаешь материальных ценностей: не сеешь, не пашешь, не стоишь у слесарного станка, не являешься рабочим или колхозником. Из года в год, еженедельно по понедельникам на оперативных совещаниях меня публично «пороли» за увлеченность наукой и отставания в социалистическом соревновании, за уклонение от общественной деятельности. Дело дошло до того, что мне было запрещено ездить работать на экспериментальную базу и что либо писать. С моего рабочего стола в административном корпусе убрали пишущую машинку, бумагу, ручки и карандаши, все вычистили и со стола и из тумбочки стола. Я должна была ежедневно с девяти утра и до шести вечера сидеть на стуле за пустым столом и ничего не делать. Всем было запрещено со мной разговаривать. Партгрупоргу было поручено следить за мной все это время и демонстративно вытирать пыль с моего стола несколько раз на дню. Она исполняла возложенные на нее обязанности послушно и добросовестно. Ровно в девять утра по селекторной связи строгим голосом большой начальник интересовался пришла ли я на работу, а ровно в шесть вечера – не ушла ли я, так как только в шесть часов и одну минуту я имела право покидать здание административного корпуса. Я поиграла в эту игру два дня, а на третий уехала работать в лабораторию, решив, что пусть увольняют. Не уволили. Потом правда придумывали новые и новые экзекуции с требованием быть скромнее, но видимо слухи дошли до академика, потому что он вдруг настойчиво и чаще чем обычно стал интересоваться моими делами. Я неизменно отвечала, что все хорошо, он хитро прищуривался и говорил: ну-ну, а мне докладывали противное. Потом с рабочим визитом наш Институт посетил один мой высокопоставленный родственник и меня вообще на некоторое время оставили в покое. Почему-то председатель парткома, хотя я не была членом партии, упрекал меня в том, что я никому не сообщила о наличии такого родственника, а родственник упрекал и пытался добиться от меня информации: что со мной происходит и все ли у меня в порядке. Я никогда никому не жаловалась и никогда никого не о чем не просила, и в свои проблемы и дела никогда никого не посвящала. Если честно, то это даже не приходило мне в голову. Мне вообще повезло, я работала на передовых рубежах родины, ко мне с большим вниманием и заботой относились наши старики – основоположники космической медицины, а у моих мучителей не было власти вычистить мой мозг, как мой рабочий стол. Правда им удалось похитить мою диссертацию вместе со всеми черновиками и уничтожить мою карьеру советского ученого, но это меня волновало меньше всего. Мы тогда были «впереди планеты всей» в области балета и в космосе. Мы мечтали о полетах на Марс и усердно готовили марсианскую программу. Вопреки всему мне удалось создать группу единомышленников из действительно выдающихся ученых, которые ни разу за эти долгие годы меня не предали и помогали, чем могли. Я была счастлива. Дружим и поддерживаем друг друга и поныне.
В 80-е годы двадцатого века ноотропная концепция стала, как бы теперь сказали, новым хитом в медицине от UCB (Бельгия). Это был удачный пиар ход. Каких-либо существенных научных доказательств жизнеспособности этого броского и хорошо организованного коммерческого предприятия не предоставлено до сих пор. Тем не менее тогда это было новое слово в фармакологии, получившее широкое распространение и всестороннее изучение именно в СССР. Я уверена, что если бы не исследования Советских ученых и не Советский рынок потребления, то пирацетам уже давно бы потерял свою актуальность лекарственного средства, сохранив себя лишь как научный пример сравнения. Гораздо ранее пирацетама в СССР был разработан фенибут, но его разработчикам не удалось «пробить» новый класс лекарственных средств, хотя все понимали и отчетливо видели, что фенибут не является транквилизатором. Видимо им их покой и некое благополучие были дороже истины и это тоже их право. Каждый выбирает свою дорогу и строит свою судьбу сам. По ноотропной активности фенибут более эффективнее пирацетама и в отличие от пирацетама обладает комплексом весьма полезных свойств. Я тоже пошла на временный компромисс, чтобы не загубить дело жизни окончательно и мне было легче заявить фенотропил как ноотроп, тем более что по ноотропной активности ему нет равных до сих пор. Создать новый класс лекарственных средств тогда мне бы точно не удалось. От этого поступка меня спасла собственная педантичность и дотошность в собирании научных доказательств для формулирования новой концепции.
Но, даже наличие громких имен в соавторах и происхождение фенотропила из космической отрасли не помогло. Я готова была поставить в соавторы кого угодно, лишь бы добиться его промышленного внедрения. Как-то меня пригласил к себе директор нашего Института академик Олег Георгиевич Газенко и с горечью, разведя беспомощно руками сказал: препарат не пойдет и я тут бессилен, забудьте о препарате, так надо, мне приказано забыть и я Вам тут больше не помощник. Я не стала выяснять, кому это надо, и так все было ясно. Эта ясность меня и привела в гнев. Мне препарат такого уровня был нужен в первую очередь для пилотируемых космических полетов и именно с этой целью он разрабатывался, поскольку в мировой фармакологии не было вещества с необходимой активностью для достижения определенных целей и требуемым уровнем безопасности. Я получила наглядный пример недобросовестной конкуренции в социалистическом соревновании с включением административного ресурса системы. Куда уж дальше, если столь влиятельная фигура, как наш академик, была бессильной. Вычислить противника труда не составляло. Фенотропил являлся конкурентом по психостимулирующей активности сиднокарбу, за которым стояла непререкаемая в фармации фигура мэтра, автора единственного в советской стране справочника лекарственных средств. При чем не просто конкурентом, а убийственным конкурентом в сравнении с психостимулирующей активностью и уровнем безопасности применения. Предчувствуя возможность противостояния, я специально не включила в материалы результаты сравнительного исследования фенотропила с сиднокарбом и правильно сделала, потому что, как оказалось позднее именно это и дало возможность разрулить ситуацию во спасение фенотропила. Я решила для себя, что не отступлюсь и академик по моему взгляду это понял. Так мне пришлось стать воином. Моим оружием были понимание значимости разработки, генетическое отсутствие чувства карьеризма в сочетании с несгибаемым характером в купе с дипломатичностью, подкрепленных хорошим воспитанием. Если бы речь шла о какой-то заурядной разработке, то я бы конечно не стала тратить время и силы на борьбу, но ничего подобного мировая фармакология не имела, это был настоящий прорыв. Исследования на собаках при моделировнии «срыва высшей нервной деятельности», когда животное необратимо «сходит с ума» и нет такого препарата в мире, который бы предотвращал развитие трагических событий …. Не было до рождения фенотропила! Так была поставлена последняя точка в моей убежденности в правоте.
При первом визите в Фармакологический Комитет мне куратор тогда совершенно открыто и цинично заявил: препарат не пойдет! О препарате забудьте! Досье с материалами сданы в архив. Когда препарат сдан в архив, то воскресить его уже никто и ничто не может.
Меня от этой борьбы отговаривали все, начиная от академика О.Г. Газенко и заканчивая соратниками, но меня уже остановить было невозможно. После беседы с председателем Фармкомитета досье из архива достали. Еще один умный человек встретился по дороге. Была ситуация, когда Фармкомитет уже разрешил и утвердил на президиуме проведение клинических исследований и мне об этом тут же сообщили по телефону с поздравлениями, но буквально через 15 минут перезвонили и вновь разочаровали: приехал к концу заседания мэтр и все отменил. Мне уже было не избежать прямого разговора с мэтром. Меня вновь и вновь отговаривали ему звонить и говорили, что он меня не примет, что он даже слышать не хочет мою фамилию, что когда речь заходит о фенотропиле и обо мне, он приходит в такое раздражение и ярость, что лучше мне этого не видеть и не слышать.
К чести мэтра, надо сказать, что он был умнейшим человеком и видимо был заинтригован восстанием мухи против слона. Я ему позвонила и он тут же, без всяких предисловий назначил мне аудиенцию, я даже ничего не успела сказать. После личной встречи и довольно продолжительной беседы, не стесняясь, в моем присутствии он продемонстрировал мне свою власть, позвонив председателю Фармкомитета и сказав буквально следующее: я вот тут беседую с изумительным, не безызвестным тебе созданием, запускайте фенотропил на клинику. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Этой встрече предшествовали четыре года изнурительной борьбы с экспертами различных мастей и направлений, исполняющих приказ и одновременно сочувствующих мне. Прежде чем идти к титану на поклон, мне надо было добиться, чтобы все лжезаключения экспертов Фармкомитета были переписаны на объективные. Практически неразрешимая задача, но без этого разговаривать с ним было бы бесполезно. Детективные истории нанизывались как бусы на нитку. Наверное это был первый случай в СССР, когда разработчик потребовал проведения независимой экспертизы специалистов, не являющихся членами Фармакологического Комитета Министерства Здравоохранения СССР. Как ни странно, но это сработало. Мне повезло, материалы направили независимым экспертам в Санкт-Петербург или тогдашний Ленинград. Я не могла себе представить, что эта история уже широко обсуждается научной общественностью и за ней многие пристально следят. Направление материалов на независимую экспертизу было обставлено Фармкомитетом в строжайшей секретности, но мир, как известно, не без добрых и порядочных людей и в один из поздних вечеров в моей квартире раздался междугородний звонок. Звонили из Питера. Звонивший человек представился и сказал, что он назначен председателем независимой экспертной комиссии по моему делу. Разговор был очень коротким. Он спросил у меня, чего я хочу, какого заключения. Я ответила, что меня интересует только правда и объективность, больше мне ничего не нужно. Он рассмеялся и сказал: ну, это просто, мы тут Вами гордимся, не сдавайтесь, бороться действительно есть за что.
Пожалуй впервые была создана единственная группа веществ, активность которых доказывается не прямыми, а косвенными фармакологическими эффектами и их совокупностью. Хотя и я, будучи в то время молодым ученым находилась под некоторым влиянием ноотропной концепции, но меня и тогда многое в ней не устраивало, а методика транскаллозальных потенциалов в моем понимании была дорогой в никуда.
Чем больше накапливалось результатов исследований на животных и с участием человека, тем больше сомнений в отношении ноотропов у меня возникало. Я пыталась их объединить, выявленным у них адаптогенным эффектом и тема моей диссертации была этому посвящена. Однако, применение адаптогенной концепции хорошо для фундаментальной науки и практически здоровых лиц, но как только мы начинаем ее интерпретировать на больной организм, то все рассыпается. Мы, медики, не можем себе позволить поражение, признав что процесс лечения и выздоровления есть процесс адаптирования организма к болезни и его затем смиренное с болезнью сосуществование. Взаимоотношения организма с источником болезни есть яростная борьба и эта борьба блестяще описана, почитаемым мною, великим ученым двадцатого столетия Г.Селье. Организм порой проигрывает, но жизнеспособный организм побеждает в этой войне, должен побеждать. Так предопределено природой при естественном отборе. Выживает сильнейший, слабые гибнут. Мы, человечество и тут «пошутили» сами над собой, искоренив естественный отбор самих себя и это уже не обратимо, и это в конечном счете привело к необходимости массированного расширения поиска разных лекарств для нашего спасения. Нам уже не суждено узнать нормы биологического здоровья, полученной при естественном отборе и мы малоспособны к выживанию без лекарств. Конечно тут можно долго рассуждать о первичности яйца или курицы, но эти рассуждения схоластичны и не продуктивны. Имеем то, что имеем и отталкиваемся от того, что имеем. В противном случае наука не будет развиваться.
Я ставила перед собой задачу создания вещества, которое сможет вскрывать резервы организма без их истощения и будет являться универсальным ключиком к этой потайной двери, как на ее открывание, так и закрывание в нужный момент. Я понимала, что это вещество либо само должно быть двойным и состоять из биологически активных и зеркально отраженных молекул-антиподов, либо сами радикалы молекулы вещества должны иметь собственные, не зависящие пространственно друг от друга радикалы, дающие возможность молекуле менять в биологической среде свою пространственную ориентацию и как бы подстраиваться под среду при любых ее изменениях, иметь как липофильные, так и гидрофильные свойства, а во внешней среде такое вещество или его комбинация должно быть инертным. Кажется удалось получить сразу и то, и другое, и третье.
По сравнению с другими Институтами у нас были уникальные возможности исследований с участием человека. Чем дальше, тем больше я понимала недостатки ноотропной концепции в том виде, как она существует, но именно существование этой концепции помогло мне докопаться до истины, действуя от обратного. Ноотропная активность не может являться предтечей иных эффектов, скорее наоборот, поскольку высшие интегративные функции головного мозга и играют огромную роль в приспособительных реакциях, но и до их эволюционного формирования существовала биологическая жизнь достаточно сложных форм. Фактически любая болезнь может расстроить в той или иной степени память, но препараты только улучшающие память, не лечат болезнь, вызвавшую опосредованно расстройство памяти. Правда, чтобы все это доказать, необходимо было получить столь уникальное вещество, которое теперь многим известно под названием фенотропил.
История его синтеза тоже имеет свои интересности. По нашему заданию химики синтезировали многие десятки веществ, включая и производные пирролидона, или циклической формы ГАМК. Некоторые из них были интересны с точки зрения клиники, но не устраивали меня как специалиста, занимающегося коррекцией функционального состояния человека применительно к условиям космических полетов различной продолжительности, где требования к препаратам гораздо выше и жестче, чем в наземной медицине. Перепробовано было, казалось все, но желаемого результата достичь не удавалось. В 1978 году, при встрече с группой химиков профессора Ю.И. Баукова, я попросила их попробовать синтезировать ассиметричное вещество с включением фенильного радикала в положение четыре пирролидонового кольца с сохранением стандартного карбамоилметилового компонента в молекуле. У меня были свои соображения и рассуждения, основанные на знаниях физики и электрохимии, которые я никогда не игнорировала, а физика всегда являлась моим любимым предметом. Встречены эти мои рассуждения были без энтузиазма, приводились доводы о несостоятельности моей гипотезы. Тем ни менее мне удалось уговорить выполнить мою просьбу хотя бы и ради смеха. Дальнейшее показало перспективность нестандартного мышления. Полученное вещество при первых же исследованиях не только сбивало с толку, но ломало все устоявшиеся каноны. Оно работало практически на всех моно патологических моделях, демонстрируя диаметрально противоположную активность. Сочетание, например, психостимулирующего и противосудорожного или психостимулирующего и анксиолитического эффектов. Мы получили то, чего казалось бы по всем канонам быть не может. Я уже не говорю о мощно выраженном ноотропном действии, которое, если честно, интересовало меня меньше всего. Нужны были сложные полимодели, несущие в себе не отдельные моно расстройства, а их максимальный комплекс с набором неврологических и психических симптомокомплексов, как сниженной, так и повышенной функциональной выраженности. Могло случиться так, что при сложных комплексных патологиях фенотропил бы «замолчал» или проявил только какой-то один эффект. Тогда моя нейромодуляторная концепция потерпела бы фиаско на примере фенотропила Мы взяли две сложных модели острого инсульта, тем более что известно не только об отсутствие эффективности у ноотропов при инсультах, но и противопоказанности их применения при инсульте различной этиологии. Эффект на экспериментальных моделях ишемического и геморрагического инсульта превзошел ожидания. Сомнений не было, фенотропил именно нейромодулятор, а все его иные компоненты действия, включая и ноотропный, проистекают из нейромодуляторной активности. Теперь не надо оправдываться и бормотать что-то невнятное относительно его эффективности при эпидемии гриппа, лечении алкоголизма, простаты, сексуальных расстройств, зрения, воспалительных процессов, нарушениях кровообращения не только центрального характера, но и периферии. Это вещество конечно пока не идеально, но лучшего пока нет и мы теперь знаем куда стремиться. Иммунотропные свойства этого препарата еще предстоит изучать. Пока совершены в этом направлении первые шаги, но и они обнадеживают.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что фенотропил не является ноотропным препаратом или антидепрессантом, психостимулятором, анксиолитиком, аналгетиком, нейролептиком, антигипоксантом, антиконвульсантом, адаптогеном. Он является первым нейромодулятором, за которыми наверное будущее медицины на ближайшую перспективу лет в пятьдесят. Именно из его нейромодуляторной активности проистекают все его компоненты эффективности. Одновременно он показан и для лечения по любому из выше перечисленных компонент.
Корр.: Если нейромодуляторы столь разноплановы, то не стоило ли провести исследования и в отношении изучения их влияния на возможность лечения таких болезней как ВИЧ инфекция или профилактика заболевания гриппом, при онкологии?
В.И.: Я могу только сожалеть о пассивности специалистов по СПИДу и вирусным заболеваниям, которые игнорируют пока исследования этого вещества в своих областях. Если был бы получен даже отрицательный результат, то и это дало бы пищу для дальнейшего осмысливания. Известно, что в науке любой результат есть положительный, так как дает возможность продвижения и определения границ безопасности. Вся надежда только на молодых ученых таких же упорных и бесстрашных, как были мы в совсем не простой период нашей истории. В вирусологии исследовать фенотропил сложнее. В пробирке навряд ли удастся получить какой-либо результат влияния на активность вирусов, а именно эти методики там являются скрининговыми. Переступать через стереотипы сложно. В данном случае необходимо присутствие целого организма и изучение опосредованного влияния, если таковой будет выявлен. То, что касается онкологии, то он уже вызвал интерес у специалистов для его применения с целью повышения порога болевой чувствительности, что резко сокращает прием наркотических аналгетиков, либо снижает их дозы и корректирует побочные действия, а также с целью повышения качества жизни. В экспериментальных исследованиях этот препарат предотвращает рост злокачественных опухолей и увеличивает продолжительность жизни онкологически больных животных, но положительные результаты экспериментальных исследований на животных ни раз терпели поражение в клинических исследованиях на примере иных препаратов. Эта та редкая область медицины, где результаты экстраполировать априори невозможно даже предположительно. Необходимы специальные исследования в клинике. Нейромодуляторная концепция в фармакологии только приоткрыла краешек занавеса к новым достижениям.
Корр.: Каков же круг использования нейромодуляторов и в частности фенотропила?
В.И.: Круг широк. Это психиатрия, неврология, терапия в самом широком смысле, наркология, экстремальная медицина и т.д. Я не буду в рамках данного интервью перечислять конкретные болезни и расстройства, при которых уже доказана эффективность применения нейромодуляторов на примере фенотропила. Для этого есть специальная литература. Я согласилась на интервью только с одной целью, чтобы из первых уст донести до наших сограждан правду о некоторых наших отечественных достижениях и показать на своем примере, что никогда не надо опускать руки и не бояться плыть против течения. В этом году исполнился ровно 31 год от даты моей задумки синтезировать это вещество. Учтите, что почти 15 лет из них пришлось просто выживать, 4 года бороться против чиновничьего произвола. Так что только 12 лет были посвящены исключительно науке в данной области, но и они были со сплошными преодолениями человеческой глупости и зависти. Именно поэтому я любила работать в праздники, выходные и летом, когда все отдыхали и никто не мешал. Вот и вся арифметика. Сколько бы можно было сделать замечательного без войн разного калибра и масштаба.
Корр.: Валентина Ивановна, как по Вашему мнению, не отбросит ли нынешний мировой финансовый кризис науку в положение 90-х годов?
В.И.: Нашу Российскую науку дальше уже некуда отбрасывать. Она как держалась на энтузиастах, так и держится. Академическая наука конечно вновь начнет страдать, так как за последние пять лет она немного оперилась за счет государственной подпитки и вливаний крупного бизнеса, который только начинал приобретать некие контуры цивилизованности, но с ослаблением и нестабильностью рубля, бизнес стал играть на курсовой разнице валют, финансовые институты заняты тем же. За 15 лет мы пока даже не пытались преодолеть порочный круг нефтяной зависимости и не занялись созданием своей промышленной базы во всех жизненно необходимых промышленных отраслях, обеспечивающих независимость, стабильность и процветание государства. Знаете, когда финансисты и аналитики начинают хором убеждать в выгодности слабого рубля, своей национальной валюты, то это даже не смешно. Представьте себе доктора, который радуется нарастающей день ото дня слабости больного от методов лечения этого самого доктора. Представили? А теперь сами сформулируйте необходимые действия больного, попавшего к такому доктору.
Я бы очень хотела увидеть свою Россию гордой, независимой и самодостаточной. Пять лет определенной стабильности одним махом смел уже доллар. Чего ждем? Когда американская экономика начнет подниматься? Она то начнет, в этом пока сомнений нет, а вот с нами что будет? Не пора ли направить собственные природные ресурсы на развитие самих себя, строительство своей промышленности? Нам Америка всем дала помимо своей воли еще один шанс. Сможем ли воспользоваться, захотим ли? Ситуация для России уникальная, если голову приложить.
Корр.: Если не секрет, расскажите как Вы пришли в бизнес.
В.И.: Как все, от очередной безысходности. Спасала разработки, но последнее время я бизнесом не занимаюсь. Только наука. Мне встретились молодые, энергичные и надеюсь порядочные партнеры – бизнесмены. Так что я, сохранив весь потенциал, с большим удовольствием передала им свой бизнес в готовом виде. Будет жаль, если они не устоят в теперешних условиях.
Корр.: Но Вы могли просто продать свои разработки, так поступили в лихие 90-е годы многие, или уехать с ними же из страны.
В.И.: Могла, но это не мое. Моя земля и родина тут. Все уедем, так кто останется? В порыве отчаяния конечно ни раз приходилось думать об этом, тем более, что предложений было много, но тут гордость русского человека на дыбы вставала. Плохо это или хорошо, судить не мне, но я такая как есть. Такой трудной жизни я никому не пожелаю, но у нас по другому пока невозможно. Пусть каждый думает сам и сам выбирает свою дорогу. Я не осуждаю ученых, которые покинули страну и понимаю их. От хорошего никто бы не побежал. Я знаю, что наши специалисты были лучшими. Зарубежные в наших условиях просто бы не выжили, но наша нация уже устала выживать целый век к ряду и катастрофически истощен генофонд. Тут даже нейромодуляторы могут быть бессильны против бесконечного множества различных «но», да и купить их, может так статься, будет просто не на что большинству.
Корр.: Подводя итог нашей встречи, хочу спросить у Вас: так стоила ли такая борьба даже и столь выдающегося изобретения? Жизнь ведь, как известно, коротка.
В.И.: Разве был другой выход? Фенотропил – это только побочный продукт глобальных исследований формирования концепции в части коррекции биологической системы, правда продукт получился уникальный в своем роде. Наука конечно без меня бы прожила, но я без нее уже была бы не я и не была бы интересна даже сама себе. Потом, это же колоссальная энергетическая подпитка, когда ты знаешь, что результат твоей работы приносит буквально практическую пользу миллионам людей. Фенотропил помогает теперь справляться в некоторых ситуациях и там, где ранее медицина была практически беспомощна или малоспособна. Каждый шаг вперед, это же позитивно. Я бы не смогла топтаться долго на одном месте или двигаться назад. Мне надо шагать вперед, пусть даже и по спирали. Мне так интересно жить. Кроме науки я же еще и перевыполнила всю человеческую программу: деревьев насажала много, дом построила, детей вырастила. Моя история жизни это только еще одно подтверждение верности тезиса – «дорогу осилит идущий».
Беседу вела корреспондент журнала «Поликлиника»
Екатерина Чурсина
PS: такое редкое по честности и искренности интервью - прекрасный показатель того, как
при советском политическом режиме люди совершали свои достижения не БЛАГОДАРЯ ему,
а НЕСМОТРЯ НА него, а чаще и ВОПРЕКИ ему, преодолевая его яростное сопротивление.
Естественно, любые их успехи режим приписывал себе. Что сейчас продолжают неосоветисты.
